ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Борис Чичибабин. ПРЕОБРАЖЁННЫЙ В СВЕТ

Борис Чичибабин. ПРЕОБРАЖЁННЫЙ В СВЕТ





* * *

Сними с меня усталость, матерь Смерть.
Я не прошу награды за работу,
но ниспошли остуду и дремоту
на мое тело, длинное как жердь.

Я так устал. Мне стало все равно.
Ко мне всего на три часа из суток
приходит сон, томителен и чуток,
и в сон желанье смерти вселено.

Мне книгу зла читать невмоготу,
а книга блага вся перелисталась.
О матерь Смерть, сними с меня усталость,
покрой рядном худую наготу.

На лоб и грудь дохни своим ледком,
дай отдохнуть светло и беспробудно.
Я так устал. Мне сроду было трудно,
что всем другим привычно и легко.

Я верил в дух, безумен и упрям,
я Бога звал — и видел ад воочью, —
и рвется тело в судорогах ночью,
и кровь из носу хлещет по утрам.

Одним стихам вовек не потускнеть,
да сколько их останется, однако.
Я так устал! Как раб или собака.
Сними с меня усталость, матерь Смерть.




* * *

И вижу зло, и слышу плач,
и убегаю, жалкий, прочь,
раз каждый каждому палач
и никому нельзя помочь.

Я жил когда-то и дышал,
но до рассвета не дошел.
Темно в душе от божьих жал,
хоть горсть легка, да крест тяжел.

Во сне вину мою несу
и - сам отступник и злодей -
безлистым деревом в лесу
жалею и боюсь людей.

Меня сечет господня плеть,
и под ярмом горбится плоть,-
и ноши не преодолеть,
и ночи не перебороть.

И были дивные слова,
да мне сказать их не дано
и помертвела голова,
и сердце умерло давно.

Я причинял беду и боль
и от меня отпрянул Бог
и раздавил меня, как моль
чтоб я взывать к нему не мог.




* * *
 
Дай вам Бог с корней до крон
без беды в отрыв собраться.
Уходящему — поклон.
Остающемуся — братство.
 
Вспоминайте наш снежок
посреди чужого жара.
Уходящему — рожок.
Остающемуся — кара.
 
Всяка доля по уму:
и хорошая, и злая.
Уходящего — пойму.
Остающегося — знаю.
 
Край души, больная Русь,—
перезвонность, первозданность
(с уходящим — помирюсь,
с остающимся — останусь) —
 
дай нам, вьюжен и ледов,
безрассуден и непомнящ,
уходящему — любовь,
остающемуся — помощь.
 
Тот, кто слаб, и тот, кто крут,
выбирает каждый между:
уходящий — меч и труд,
остающийся — надежду.
 
Но в конце пути сияй
по заветам Саваофа,
уходящему — Синай,
остающимся — Голгофа.

Я устал судить сплеча,
мерить временным безмерность.
Уходящему — печаль.
Остающемуся — верность.




ВЕРБЛЮД

Из всех скотов мне по́ сердцу верблюд
Передохнёт — и снова в путь, навьючась.
В его горбах угрюмая живучесть,
Века́ неволи в них её вольют.

Он тащит груз, а сам грустит по сини
Он от любовной ярости вопит,
Его терпенье пестуют пустыни.
Я весь в него — от песен до копыт.

Не надо дурно думать о верблюде.
Его черты брезгливы, но добры́.
Ты погляди, ведь он древней домбры́
И знает то, чего не знают люди.

Шагает, шею шёпота вытягивая,
Проносит ношу, царственен и худ, —
Песчаный лебедин, печальный работяга,
Хорошее чудовище верблюд.

Его удел — ужасен и высок,
И я б хотел меж розовых барханов,
Из-под поклаж с презреньем нежным глянув,
С ним заодно попи́сать на песок.

Мне, как ему, мой Бог не потакал.
Я тот же корм перетираю мудро,
И весь я есть моргающая морда,
Да жаркий горб, да ноги ходока.




ЦЕРКОВЬ В КОЛОМЕНСКОМ

Все, что мечтала услышать душа
в всплеске колодезном,
вылилось в возгласе: "Как хороша
церковь в Коломенском!"

Знаешь, любимая, мы - как волхвы:
в поздней обители -
где еще, в самом охвостье Москвы,-
радость увидели,

Здравствуй, царевна средь русских церквей,
бронь от обидчиков!
Шумные лица бездушно мертвей
этих кирпичиков.

Сменой несметных ненастий и ведр
дышат, как дерево.
Как же ты мог, возвеличенный Петр,
съехать отселева?

Пей мою кровушку, пшикай в усы
зелием чертовым.
То-то ты смладу от божьей красы
зенки отвертывал.

Божья краса в суете не видна.
С гари да с ветра я
вижу: стоит над Россией одна
самая светлая.

Чашу страданий испивши до дна,
пальцем не двигая,
вижу: стоит над Россией одна
самая тихая.

Кто ее строил? Пора далека,
слава растерзана...
Помнишь, любимая, лес да река _
вот она, здесь она.

В милой пустыне, вдали от людей
нет одиночества.
Светом сочится, зари золотей,
русское зодчество.

Гибли на плахе, катились на дно,
звали в тоске зарю,
но не умели служить заодно
Богу и Кесарю...

Стань над рекою, слова лепечи,
руки распахивай.
Сердцу чуть слышно журчат кирпичи
тихостью Баховой.

Это из злыдни, из смуты седой
прадеды вынесли
диво, созвучное Анне Святой
в любящем Вильнюсе.

Полные света, стройны и тихи,
чуда глашатаи,-
так вот должны воздвигаться стихи,
книги и статуи.

...Грустно, любимая. Скоро конец
мукам и поискам.
Примем с отрадою тихий венец -
церковь в Коломенском.




СИЯНИЕ СНЕГОВ

Как зимой завершена
обида темных лет!
Какая в мире тишина!
Какой на свете свет!

Сон мира сладок и глубок,
с лицом, склоненным в снег,
и тот, кто в мире одинок,
в сей миг блаженней всех.

О, стыдно в эти дни роптать,
отчаиваться, клясть,
когда почиет благодать
на чаявших упасть!

В морозной сини белый дым,
деревья и дома,-
благословением святым
прощает нас зима.

За все зловещие века,
за всю беду и грусть
младенческие облака
сошли с небес на Русь.

В них радость - тернии купать
рождественской звезде.
И я люблю ее опять,
как в детстве и в беде.

Земля простила всех иуд,
и пир любви не скуп,
и в небе ангелы поют,
не разжимая губ.

Их свечи блестками парят,
и я мою зажгу,
чтоб бедный Галич был бы рад
упавшему снежку.

О, сколько в мире мертвецов,
а снег живее нас.
А все ж и нам, в конце концов,
пробьет последний час.

Молюсь небесности земной
за то, что так щедра,
а кто помолится со мной,
те - брат мне и сестра.

И в жизни не было разлук,
и в мире смерти нет,
и серебреет в слове звук,
преображенный в свет.

Приснись вам, люди, снег во сне,
и я вам жизнь отдам -
глубинной вашей белизне,
сияющим снегам.


 

ЭЛЕГИЯ ФЕВРАЛЬСКОГО СНЕГА

Не куем, не сеем и не пашем,
но и нас от тяжеб и обид
кличет Вечность голосом лебяжьим,
лебединым светом серебрит.

Вышел срок метелицам полночным,
и к заре, блистая и пыля,
детски чистым, райски непорочным,
снежным снегом устлана земля.

Не цветок, не музыка, не воздух,
но из той же выси, что и сны,
эти дни о шлейфах звездохвостых
в обновимом чуде белизны.

Это лес пришел к нам вместе с лешим,
опустилась свыше кисея,
чтоб, до боли тих и незаслежен,
белый свет девически сиял.

Это мир, увиденный впервые,
детских снов рождественская вязь.
Это сказка утренней Марии,
что из этой пены родилась…

Падай, снег, на волосы и губы,
холодком за шиворот теки.
Хорошо нам в этаком снегу бы
скоротать остатние деньки.

В сердце горько пахнет можжевельник,
и, когда за сто земель и вод
откочует брат мой Саша Верник,
как он там без снегу проживет?

Что мы есть без племени, без рода
и за что нас в этакий мороз
как родных приветствует природа
пуховыми ветками берез?

Знать, и нам виденья не случайны
и на миг забрезжит благодать,
знать, и мы достойны нежной тайны,
что вовек живым не разгадать…

Скоро мы в луга отворим двери,
задрожим от журавлиных стай.
Пусть весна вершится в полной мере,
только ты, пожалуйста, не тай.

Сыпься с неба, тихий и желанный,
и огню, и Вечности родня,
холоди немеркнущие раны
и холмы с оврагами равняй.

Скоро канешь, горний, станешь, свежий,
мерзлой кашей, талою водой.
Но ведь чудо было не во сне же
и во мраке, сложенном с бедой,
помоги нам выжить, святый снеже,
падай, белый, падай, золотой.







_________________________________________

Об авторе: БОРИС ЧИЧИБАБИН

(1923-1994)

Родился в январе 1923 года в Кременчуге.  В 1940 году поступил на истфак Харьковского университета. В 1942 году был призван в армию. Служил в авиачастях Закавказского округа.
В 1945 году Борис поступил на филфак Харьковского университета. Спустя год был арестован  и приговорён к пяти годам лагерей. Срок отбывал в ВЯТЛАГе. На свободу вышел в 1951 году. Окончил в 1953 году бухгалтерские курсы.  Работал в Харьковском трамвайно-троллейбусном парке…
Первая публикация стихов в журнале «Знамя» в 1958 году. Первый сборник «Молодость» выпустил в 1963 году в Москве.  В 1968 году вновь попал в опалу: сначала в Харькове  закрыта руководимая им литстудия, потом он был исключён из рядов Союза писателей СССР.
В 1990-м стал лауреатом Госпремии СССР – за сборник «Колокола».
Умер в декабре 1994 года.
Автор поэтических сборников: «Молодость» (Москва, 1963г); «Мороз и солнце» (Харьков, 1963г); «Гармония» (Харьков, 1965г); «Плывет Аврора» (Харьков, 1968г); «Колокол» (Москва, 1989г); «Мои шестидесятые» (Киев, 1990г); «Колокол» (Москва, 1991г); «82 сонета + 28 стихотворений о любви» (Москва, 1994г); «Цветение картошки» (Москва, 1994г). Последний сборник «В стихах и прозе» (Харьков, 1995г), подготовленный самим поэтом, был издан уже после его кончины.
В 1998 году в Харькове вышла книга, посвященная памяти поэта -"Борис Чичибабин в статьях и воспоминаниях".скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
24 202
Опубликовано 27 янв 2015

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ