Редактор: Евгений Никитин
Комментарий Евгения Никитина:Драматургия стихотворений Игоря Силантьева родственна сюрреализму, каким мы его знаем из истории живописи, а не литературы. В этом можно убедиться, если опустить нарратив этих текстов, представив их замершими во времени, застывшими в форме визуального ряда. Вот растерянный человек с ведром крови, вот отломанные пальцы и парящий чайник, вот торчит из сумки отпиленная голова Жерара Депардье. Сходство этой сцены с недавними событиями во Франции случайно (стихотворение написано в 2019-м) и в то же время неслучайно, так как в культуре раньше, чем в жизни, эксплицируется бессознательное политического. Ближе всего в современной поэзии к этим текстам Георгий Геннис и, может быть, Андрей Сен-Сеньков. Возможности для интерпретации здесь открываются самые широкие, но все они будут лежать за пределами текста, подверстывая те области познания, куда протягиваются ниточки аналогий - социальных, политических, психоаналитических. Внутри самих текстов все уже случилось, поэтическое событие самодостаточно и завершено. Все фигуры совершили необходимые жесты. Иллюстрацией этой завершенности может служить стихотворение про татуировку Буши Ямамото. Татуировка в виде железной дороги идёт через всё тело поэта, и по ней бесконечно ездит вагончик с собакой, однако автор татуировки вне своего произведения существовать не может, он в нём себя выработал полностью: «Бушѝ Ямамото был мёртвый./ Он лежал на полу навсегда».***
Я сегодня ходил по Савёловскому рынку,
Я хотел купить разбитую лампочку.
И никто не мог предложить. Все пожимали
Плечами. Разводили многочисленными руками.
Я купил вместо лампочки ведро крови.
Густой и добротной и очень красной.
Зачем тебе столько, спросила из могилы
Тихая мать. А я не знал, что ответить.
И стоял с ведром, как маляр, забывший
Дорогу на работу.
***
На улице Покровке в чайном магазине
Я встретился с выцветшей старой молью.
Сидел и ждал, когда заварится чайник,
А тут она выползла и сбоку присела.
Хрустящие крылья, пересохшая пудра.
Пережданная осень, взгляд перемозглый.
Я рот было открыл, а она взяла мою руку
И отломила мне пальцы, совсем не больно.
Моль, боль, невольно, нежданно, неладно.
И чайной трухой рассыпался вечер.
И чайник парит, как неумершее сердце.
Я жить хочу, мое пересохло горло.
***
Солнышко вышло из-за горы
И встрепенулись ромашки,
И зашагали, а следом коротким,
Плача густым молоком,
Одуванчики. А куда и зачем,
Сами не знали на тонкой ножке,
Но побежали слепой гурьбой,
Бросая последний ум.
А из чёрной дыры, из земли
Валенком прыгнула с тенью
Зигзагообразная крыса
И погрызла цветной отряд.
А у меня вся грудь в медяках
И погоны из листьев капустных.
Я хожу вразвалочку с палкой,
Прямо тот деревянный гусь.
Ну, хвостатую хватил по хребту.
Что-то там намоталось — почистил.
Потом сел и ещё посидел. Потом
Восшествовал, а цветочки за мной.
***
Посреди большого проспекта,
Красного от следов прохожих,
Набрёл я, глаз не поднимая,
На музей восковых кукол.
Я спустился в подвальный сумрак
И подошел к блестящей фигуре
Жерара Депардье и оглянулся.
А никого, кроме билетёрши в кассе.
И вынул я из синей сумки,
Что дают для покупок в ИКЕА,
Ножовку с крупным зубом
И голову спилил французу.
А после Жерара с ножовкой
В сумку сложил аккуратно
И вышел, насвистывая песню
О том, что война приходит.
Проспект от следов её красный.
От взглядов её горит воздух.
И плавится голова воском.
Не спит на комоде.
***
Я попросил Бушѝ Ямамото
(Это знаменитый татуировщик)
Мне тоже татуировку сделать.
Он сделал железную дорогу.
Начало на левой было пятке.
Потом поперёк всего тела.
Еще три витка вокруг шеи.
Во лбу конечная остановка.
По дороге ездил паровозик.
Он тащил за собой вагончик.
А в вагончике сидела собака
И смотрела в окно с интересом.
Я был счастлив и горько смеялся.
А собака смотрела в окошко.
А Бушѝ Ямамото был мёртвый.
Он лежал на полу навсегда.
***
Я бывал в городе Омске не раз
И не два, но проездом всегда.
Там, как выйдешь из поезда, он
Стоит. Я не разобрал, он кто.
Я всякий раз за водкой бежал.
Там не близко магазин, не далеко.
Туда-обратно тридцать минут,
Только чтобы вернуться в вагон.
А на площади он машет, стоит.
То ли Ленин, то ли Летов, не разобрал.
А всё равно на душе хорошо.
Потому что на поезд успел.
_________________________________________
Об авторе:
ИГОРЬ СИЛАНТЬЕВ Родился в 1960 году в г. Шахтинске Карагандинской области, живёт в Новосибирске. Окончил Новосибирский государственный университет. Доктор филологических наук, профессор, главный редактор журналов «Критика и семиотика» и «Сибирский филологический журнал». Работает в Новосибирском государственном университете. Стихи и проза публиковались в журналах «Сибирские огни», «Барнаул литературный», «Просодия», «Крещатик», «Волга», «Звезда», «Артикуляция» и др. Вышли в свет три сборника стихотворений и книга короткой прозы и стихотворений.
скачать dle 12.1
