Редактор: Анна Русс
Человеческое проклятиеЯ сейчас
Прямо сейчас
Опрокинул стакан виски
На свой стол
На свой рабочий стол
Просто как-то
Взял неловко
И опрокинул
Никогда такого не было
Раньше никогда
Такого не было
Стакан для виски
Прямой, тяжелый, устойчивый
Казалось бы
Он не должен
Опрокинуться
И вот, да
Он опрокинулся
Бегать теперь
С тряпками
Вытирать это всё
Вылившийся вискарь
Залил многие вещи
Многие поверхности
И всё это теперь
Надо просушить
Это, в общем-то фигня
Это ерунда
Как сейчас принято говорить
Говно вопрос
Ну подумаешь
Протёр некоторые поверхности
И стало всё нормально
Стало всё хорошо
Нет, не стало всё хорошо
Нет, не стало всё нормально
Это не нормально
И не хорошо
Когда вот так вот просто
Выпадает из руки человека
Стакан виски
Или вообще любой другой
Стакан
Так не должно быть, в принципе
Так не должно быть
Так не должно
Человек – образ и подобие Божие
Человек – образ и подобие Божие
Он не должен
Ронять, разбивать
Он не должен
Быть унижен
Вот всем этим бытом
Когда человек
Не может попасть
Рукой в рукав
Когда человек
Образ и подобие Божие
Не может попасть
Ногой в штанину
И особенно
Когда это одновременно
Когда человек
Образ и подобие Божие
Спотыкается
Когда человек
Не может найти
Какую-то обычную вещь
Типа ключей
Или банковских карт
Ох…
Когда человек
Образ и подобие Божие
Вдруг выясняет
Что он забыл что-нибудь
Забыл паспорт
Забыл ключи
Забыл упомянутую уже выше
Банковскую карту
Ох…
Когда у человека
Развязываются шнурки
И он наступает
На развязавшийся шнурок
И падает
Или не падает
Когда вот это вот всё
Когда все эти мелочи
Погребают под собой
Человека
Когда человек
Вдруг беспомощен
Из-за какой-то
Оглушительной мелочи
Ему ничем нельзя помочь
Ничем его (меня)
Не утешить
Ничего со всем этим вот всем
Ни поделаешь
Я всё протёр
Всё вытер
Всё стало нормально
Чисто
Но всё равно, всё равно
Непонятно
Как мог я
Человек, образ и подобие
Божие
Устроить себе
Такой кошмар
Как я мог
Сделать себе
Вот это вот всё
Как я мог.
Город-монстрВспомнилось вдруг ощущение
Испытанное примерно
Два года назад
Да, конец 2017 года
Декабрь, снег, зима
Ощущение
Не зафиксированное тогда
А надо бы его зафиксировать
Надо зафиксировать
Ехал на такси
Из своего Кожухово
Сначала по МКАДу
Потом по шоссе Энтузиастов
Куда-то в центр
Зима, серость, переходящая в черноту
Не самое приятное
Время года
В Москве
Было часов пять
Или между четырьмя
И пятью
Когда начинает темнеть
Но ещё не стемнело
Небо было интересное
Не как обычно
В такое время
Беспросветная серость, и всё
А клочья чёрных облаков
Такие облачные обрывки
На фоне беспросветной серости
На шоссе Энтузиастов
Уже зажглись огни
И вместе с ними
Продолжало светиться
Своей рвано-черной
Беспросветной серостью
Московское зимнее небо
Не помню, где я ехал
В этот момент
Можно было бы сказать
Мы ехали
В смысле, я и таксист
Но не уверен
Что это будет правильно
Не помню, где я или мы
Ехал или ехали
Важно вот что
По обеим сторонам
Шоссе Энтузиастов
Возвышались
Высокие офисные здания
С множеством светящихся окон
Они светились
Не желтым, жилым светом
А белым, люминесцентным
Офисным светом
Светом, при котором
Люди не живут, а работают
То есть, это не
Московских окон негасимый свет
Как поется в известной песне
А московских окон негасимый свет
Как в песне не поется
Это совсем другой свет
Московских окон
Тоже негасимый
Даже ещё более негасимый
Но другой
Чёрные высокие
Зловещие здания
Мертвенно-белые
Яркие окна
Страшно-прекрасное
Чёрно-серое, странно светящееся
Московское зимнее небо
Я впервые по-настоящему ощутил
Впервые по-настоящему
Как говорится, до печёнок
Дикое какое выражение – до печёнок
Но да, до печёнок
Почувствовал
Что Москва – это действительно
Город-монстр
Настоящий город-монстр
Монстр не совсем в отрицательном смысле
Знаете, как иногда говорят
С восторгом
С поддерживающим восхищением
Ну ты монстр
В том смысле, что
Ну ты крут
Ну ты вообще
Ты, в общем, ну это
Офигеть ты какой
Но и в отрицательном тоже
В отрицательном смысле
Не в том идиотском, поверхностном смысле
Что это город, пожирающий людей
Высасывающий из них души
Это всё, конечно, глупости
А в том, что –
Ну, вот так вот, страшно бывает
Когда едешь
Например
По шоссе Энтузиастов
И вдруг всё замирает
Как остановившаяся киноплёнка
Вернее, видеозапись
Какая сейчас киноплёнка
Запись останавливается
И ты видишь вот это
Страшные и прекрасные
Высокие полу-небоскрёбы
Страшные люто-белые
Мертвенные окна
Страшное рваное
Черно-серое облачное небо
И этот непонятный
Ниоткуда не исходящий
Бледно-неяркий
Свет вокруг
И ты понимаешь в этот момент
Сразу много разных вещей
Которые, если о них рассказать
Сразу утратят свой смысл
Просто что-то такое понимаешь
Что не расскажешь и не объяснишь
Даже себе самому
В особенности себе самому
И я не хочу
Развивать эту тему
И рассуждать о том
Хорошо это или плохо
Просто мне нравится
Что Москва
Моя родная Москва
Моя любимая Москва
Город-монстр
Такой город и должен быть
Городом-монстром
Великий город и должен быть
Городом-монстром
Можно перечислить
Разные великие города
Которые тоже
Да-да, тоже
Вот это самое
В общем, монстры
Но не стоит, наверное
Думаю, всё и так понятно
Подумалось, что надо будет
Как-нибудь проехаться
По шоссе Энтузиастов
В это примерно время
Да хоть завтра
И постараться поймать этот вид
И тут же ответно подумалось
Нет, зачем, это бесполезно
Всё равно не будет
Повторения этого момента
Всё равно не будет
Этого страшного
Рваного
Чёрно-серого
Светящегося неба
Такого неба
Больше уже не будет
Да и вообще
Никогда не надо
Ничего повторять.
Внутренние линииШереметьево
Терминал B
Терминал внутренних линий
Его недавно построили
Сначала построили
Новые терминалы
Международных линий
А потом и до этого
Руки дошли
И теперь это, наверное
Самый великолепный
Терминал
Во всем Шереметьево
Во всей России
Огромные пустые пространства
Мало людей
Может быть
Это просто так получилось
Оказывался здесь
В малолюдные времена
Или здесь всегда так
Ослепительное сияние
И мало народу
Улетал на Сахалин
И было так
Пустынно и просторно
Улетал в Ульяновск
И снова так
Огромные пространства
Мало людей
Нет паспортного контроля
Просто проходишь
Обычный контроль
Снимаешь куртку, ремень
Выкладываешь всё из карманов
Кладешь всё это в такой специальный
Пластмассовый лоток
Ставишь рюкзак и лоток
На ленту
Проходишь контроль
Надеваешь опять
Всё это на себя
Приосаниваешься
И идёшь
И оказываешься
Среди невозможного сияния
Всё сияет вокруг
Сияют магазины
Не безпошлинной
А обычной торговли
Косметика, одежда
Предметы неяркой роскоши
Ещё что-то такое
Только не алкоголь
Магазины сияют
Неестественным светом
А дальше – пункты питания
Кафе, рестораны
Предусмотрительно расставлены
Такие специальные щиты
С меню
Чтобы человек
Уже ставший почти пассажиром
Не заходя в кафе
Или ресторан
Мог ознакомиться с меню
И прикинуть
Потянет ли он эти цены
Сможет ли он позволить себе
Купить всю вот эту еду
За все вот эти деньги
Напитки на этих щитах
Не обозначаются
Считается, что если еда подходит
То и с напитками тоже
Все будет окей
Люди ведь понимают
И дальше ещё
Ювелирный магазин
И потом ещё
Магазин сумок и аксессуаров
И магазин
Ещё чего-нибудь
Уже миновала полночь
Уже поздно, темно, пора спать
Всем, кроме авиапассажиров
И здесь надо остановиться
И прислушаться ко всему этому
И прочувствовать всё это
Вот это невозможное, не белое даже
А какое-то сверхъестественное
Ослепительное сияние
Всех объектов вокруг
Мы не верим в чистилище
Православные не верят в чистилище
Это не соответствует нашему
Вероучению
Но, может быть, оно есть
Не в том смысле
В котором учат католики
А вот в этом смысле
В смысле вот этого
Ослепительного холодного света
Этой медленной нейтральной музыки
Печальной медленной нейтральной музыки
Льющейся из неизвестного источника
Приятной музыки
Но печальной
В смысле вот этого странного мира
Где мы как бы заранее умерли
Это похоже
На отложенный платёж
Знаете, как бывает в гостиницах
С карты списывается
Некоторая сумма
И блокируется, на случай
Если гость гостиницы
Что-нибудь сделает
Как-нибудь неправильно
Себя поведёт
И другие подобные
Ситуации бывают
Вот так и тут, так и тут
Словно бы мы стали
На некоторое время
Условно мёртвыми
На всякий случай, мало ли
Ведь авиация – зона риска
С самолётом может случиться
Всё, что угодно
И все мы можем
Стать жертвами
Каких-нибудь обстоятельств
И лучше нам на время
Притвориться умершими
И смотреть, и видеть
Этот ослепительный свет
Свет, которого нет больше нигде
Только в больших аэропортах
А если честно
Только в аэропорту Шереметьево
В пустом и просторном
Терминале внутренних линий
Новом, суперсовременном
Терминале B
Это такой специальный
Невиданный свет
Бело-розовый свет
Которого, наверное
Нет больше нигде в мире
Я, по крайней мере, не видел
Хотя я и мало где бывал
Но вот здесь он
Почему-то есть
Он как наркоз
Ходишь среди этого света
Ходишь внутри этого света
И понимаешь
Что как-то всё образуется
Что ничего, ничего
Ничего, как-нибудь
Ходишь, жмуришься
Глупо улыбаешься
И чувствуешь, что жизнь
Так называемая наша жизнь
На несколько десятков минут
От тебя отступила
Можно посидеть
Поесть, выпить
Побродить
В общем, посуществовать
Некоторое время
Потом объявят
Пассажиры, вылетающие рейсом
Номер такой-то
Авиакомпании Аэрофлот
Российские авиалинии
Других авиакомпаний тут мало
Они редко упоминаются
Просим пройти на посадку
К выходу номер такой-то
И свет становится обычным
И наша жизнь возвращается
И надо просто пройти
На посадку
Встать в очередь
Показать посадочный талон
Потолкаться в очереди
Войти в самолёт
И если твой самолёт
Благополучно взлетел
Не ударился ни обо что
Ничего не задел
Не завалился на крыло
Не упал на поверхность Земли
Пролетел положенное ему расстояние
Благополучно произвел снижение
Не сел мимо взлётно-посадочной полосы
И благополучно подрулил
К зданию аэровокзала
То всё обнуляется
Полностью исчезает то чувство
Которое переполняло тебя
В ночном пустом зале
Терминала В
Аэропорта Шереметьево
Это всё развеялось
Ушло куда-то
Ты деловито получаешь багаж
Тебя встречает
Человек с табличкой
На котором написаны
Твои имя и фамилия
Или название организации
Которая тебя принимает
И ты деловито едешь в город
Деловитость всё поглощает
Уничтожает
И ты уже не помнишь
Шереметьево, терминал B
Да, это был такой
Ночной полусон
Фигня какая-то
Можно об этом забыть
До следующего раза
Это будет ночь
Яндекс-такси
Шереметьево
Терминал B
Давайте поедем
По платной дороге
Давайте
Огни, огни, развязки
Повороты, развороты
Шлагбаум, получение карточки
Терминал B
Чистилище наше
Спасибо, вам спасибо
Оплата по карте
Не забудьте багаж
Белый свет
Ослепительный белый свет
Белый и розовый свет.
2019_________________________________________
Об авторе:
ДМИТРИЙ ДАНИЛОВ Писатель, поэт, драматург. Родился (1969) и живет в Москве. Автор пяти книг стихов, восьми книг прозы, четырех пьес. Тексты переводились на английский, французский, итальянский, нидерландский, немецкий, польский, китайский, венгерский, сербский, литовский, болгарский, македонский, эстонский языки, публиковались в США, Европе, Китае. Лауреат поэтических премий журналов «Октябрь» (2013) и «Новый мир» (2014). Дважды (2011 и 2013) финалист премии «Большая книга». Лауреат премии Андрея Белого (2019, номинация «Проза»), премии «Золотая маска» (2018, номинация «За лучшую работу драматурга») за пьесу «Человек из Подольска». Спектакли по пьесам Дмитрия Данилова идут более чем в сорока российских и зарубежных театрах.
скачать dle 12.1
