(из книги «Маннелиг в цепях» (готовится к выходу в издательстве «Порядок слов»))* * *
а потом мы конечно будем смотреть как вырезая нервный узел рапана
закат движется вперед медленно сливаясь с другим
и он спросит
что же такого произошло что же могло случиться просто вслед за зрачком
за тем как эти закаты сливаются что же такого/особенного
просто голосом победителя в широких забегах с красивой эластичностью
дорогие джорданы и тела моллюсков и его вопросы будут у берега красивого моря
и действительно
вроде бы ничего особенного и он скажет что понимает он видел это
то есть читал а точнее видел в экранизации книги то есть почти читал
что же ну все же как там на исходе дня молодая любовь
остаток дня вот что придется ответить и еще раз что на остатках
важный нюанс где одно может сливаться/рассекать другое
как этот смелый стереотип что укутанный моллюсками пляж где он спросит и все же
ничего / ничего такого / твоего размера фандрайзинговых островов / ничего к стечению / сплетению холодно граненых обстоятельств войлок техно склеек харам между кадрами / это ничем не кончилось в указании смысла если пробники нищеты просодические проколы / и ничего (и/или стекло) на фудкортах над моллами памяти / и ничего было еще немного потом и даже сейчас / продолжается рядом /в тихих застиранных свитерах которые возвращаются модным проворотом / на автоповторе / иногда неисчислимое количество раз подряд между паузами или остатки от ничего
(ему будет почти не страшно о не прошедшей любви из прошлого много раз подряд между паузами или остатки моллюсков фосфор и слишком мягкие ткани джорданов и приглушая)
инновативного такого или эдакого особенного другого или ничего что привлекает инвестиции чему ты мог бы посочувствовать руки на ширине плеч на исходе продолжительности заполненной мокротой остатков на/сквозь
просто в этом различии двух слов и немного царапая воздухом (и приглушая)
* * *
вот скрученные пространства больше чем умещается между и умещается в слове
где янтарные сваи размотанной стройки зовут на себя раскаленные головы
где выше любовь и целовать где каштаны цветы роняют в цистерны
ржавого детства первого котика путешествие к краю в зеленоград и обратно
бойфренды пишущие смс дешевле после полуночи и назад к головам
опекающим наши расходы к каштанам падающим напротив – и опадающим против
линий трафика против локальных чатов
оседающим заживо к ватерлиниям ожиданий где выше и еще поцелуи
глазом поезда сквозь зарастающее мутной пленкой свеченье изгиба
так как на тех картинках
в задницу горла позвони мне пожалуйста напиши нарисуй движением или дрожанием даже глазного дна и потерялась ласковая и совсем ручная котейка фото и др.
с дырами от совсем-печали серая с полосами ржавых движений с тремя белыми лапами
и одной какой-то другой
не такой как все
с одной вытекающей из другого русла к голосам с мутных разводов CD тридцать четыре
альбома за 120 рублей и бесплатным буклетом сквозь тамбур
вялый ветер разорванным глазом еще поездов и еще сквозь пространство
а потом стук зубов по сименс а-35 может сегодня как ты и на неделе надо поговорить -
о мареве белого звона над круженьем бетона переливы ржавого олова балок
торчащих из старых высоток фантиков и весенних сечений –
про love is когда лайки журчат примерзая к дисплею
и потом отмерзая вот суперлайк жаль что уже не туда
* * *
и примерзают и черты возлюбленных и среди фигур херста
где зубы шеола и учат визуальное с текстом и паратаксис вместо
чтобы стихами повторять пятна ротко воспаленные летние вены
предплечьем бедра и устаревшая геометрия отношений
еще одно лето размером с гнойник у подножия вены трехлетнего брата
когда он в доме который возвел асмодей мечтает чтобы отец вернулся пораньше
и чтобы заговорил его рану и чтобы ночь наступала позже и чтобы пурпурные звезды
и чтобы не оставалось шрамов на месте где асмодей строил дома где пчелы гавкают
целятся в вену цепляют за цепи воспоминаний
где не родители не умирают
и дом его брата далеко-далеко от взрыва из гулкого зыбкого недра
глубоководных свечений не поднимаются гибкие пламенные извивы
уничтожающие дома рядом с нашим домом
в люблино а потом на покатом срезе
шумящего в ретроспективе
и где неприлично думать о суициде потому что нужно о херсте и пятнах ротко
о том как вплетать визуальный ряд между отмерших зубов чтобы красный крест сегодня
означал безразличье
неспособный собрать слова как бы растапливающие другие льды
или зубами шеола или даже гавкать пчелой вдоль линии того сердца
и оставлять хотя бы что-то
при доле воображения напоминающее пятна ротко
не разбивающие черепа как острым углом иконы такой-растакой матери тиамат
свернутые клубками укрытые красным крестом
в доме который забыл уничтожить джек
* * *
новые соучастники
жизненная история через акт приемки-передачи
как старая музыка через новые девайсы
и я просто сообщу в ответ порядок обмена геометрическая
сингулярность как сообщал раньше другим участникам
заснеженная дорога перово проспект разрезанной вены
маркса сочувствия солидарности труда обещаний
кибернетической застройки снег в вогнутые края
ни зима и ни другое не близко совсем нет
не совсем будем дружить как в детстве
от начала проспекта к концу проспекта и навсегда
и ни зима и ничто другое не разлучит нас
но ни зима и ни другое никогда не близко
вена сквозь маркса выделяет свои обещания и никогда
красиво как на плейсхолдерах
глитчи даже не покидают горла
* * *
без позитивных прогнозов
сгустки элементов рельефа
слизни в сливах холодный дом
или жидкий огонь или в бурых разводах
только костров ветви сшитые жиром 93-го года и опять –
и был этот modus operandi жидкий как поворот дыма
над сердечным забором и сок сердца волка черная россыпь
и шанкры в 3D + фальшивое лакшери (в первую очередь липких слов – против – дыры для камней насилия камней солидарности камней одинаково)
и были эти слова и слова и неочевидные над рекой повороты акреции и такие неочевидные запруди между (и внутри) этих слов
серп ретушированных работ
черные рукотворные фабрики штаммы созвездий и шага скольжений
достаточно ли хорошо тебе видно – оттуда –
вакуоли и внутренности достаточно ли для другого
серпантин вокруг жилы муниципального принца
провидцы будущее видят проколом в кровяном узоре
сдавленная гортань сама будет решать
кому позволен коннект со словом
но это завтра
а завтра за черной россыпью
_________________________________________
Об авторе:
ИЛЬЯ ДАНИШЕВСКИЙРодился в Москве. Учился в Литературном институте им. А.М. Горького и на факультете истории религии в РГГУ. Руководитель проекта "Ангедония" (издательство АСТ), посвященного вопросу легитимации насилия в современной России, и куратор отдела литературы Snob.ru. Стихи и проза публиковались в журналах "Воздух", "НЛО", "Новый мир" "Зеркало", "Носорог", "Сноб" и др., на порталах post(non)fiction, L5, Stenograme,etc.; интервью и критические работы в "Новой газете" и Colta.ru. Автор романа "Нежность к мертвым" (2015 г.). Финалист премии Андрея Белого и премии Аркадия Драгомощенко.
скачать dle 12.1
