*
происхожу я
из древнего рода царского
не от буржуя
шутка
есть два дома
дом отца
дом матери
два старых дома
но посмотрите, каких два дома
в роду Фатеевых
никогда не стареют внутренне
и живут
хоть их мысли путаются
если ничего серьёзного не случается
до ста лет
изъясняясь сутрами
в растерянности
и без серьёзности
многое у них получается
многое — не получается
но их крови — дальше текут
в роду Амелиных
внутренне быстро старятся
и живут
осознанно и намеренно хорошо
пока ничего серьезного не случается
вот тогда
возникает голос большой
с уверенностью
и надменностью
они своего добиваются
но не всегда — добиваются
а их крови — дальше текут
иногда случается удивительное
дома сходятся
и что-то новое у них получается
и заводится
но старинные часы в новой башне
никак не заводятся
эта часть поучительна
многое не получается
башня рушится
нежный сад запускается
дома расходятся
___________________________
сад с виноградом, яблонями и розами
продувается ветром
пробивается градом
прожигается солнцем и заморозками
цветёт куст дикого винограда
в заброшенной башне всему свободно
и неспокойно
золотой лишай покрывает разбитые окна
из проломленной крыши башни
поднимаются гигантские сосны
туда внутрь светят звёзды, Луна и Солнце
птицы туда влетают и строят гнёзда
а потом улетают
выше
куда не страшно
есть вещи
которые выражаются абстрактной образностью
они, бывает, знаковые и вечные
есть вещи
которые высказываются с неосознанностью
они совсем не ласковые, но вещие
_______________________________
происхожу я
из древнего рода царского
не от буржуя
есть два дома
дом отца
дом матери
два крепких дома
их кровь течет дальше
переплетается
но постоянно ссорятся
две спирали
у них постоянно что-то не так срастается
и башня рушится
ей сносит крышу
часы не встали
вернее, теперь заводятся
в них жили мыши
пружины порой переставлены
а вместо крыши живые сосны
и горькая вишня
вместо яблони
и там, где я очень быстро состарился
цветут шиповники
и там, где я никогда не старею внутренне
цветет виноградник
и жить собираюсь долго
в растерянности
но с уверенностью
с надменностью
но без серьёзности
осознанные мысли путаются
изъясняюсь сутрами большим голосом
*
трехэтажный дом посредине яблоневого сада
первый этаж: прихожая, кухня, ванная, туалет, столовая
второй этаж: кабинет, гостиная, спальня, комната творчества, книжный зал
третий этаж: чердак, детская –
вся обитая мягкими шелковыми и льняными тряпочками разных цветов с бессмысленными узорами; окна закрыты шторами из тяжелой парчи: ничего не видно за шторами, не слышно за тряпочками – кричи не кричи – оттуда сюда ли, туда отсюда – все равно; дверь завязана глухо, на семь замков заперта снаружи и изнутри, никто не придет, не уйдет – там краснуха, желтуха, скарлатина, рыдания от зари до зари; иногда, прислонившись к двери поутру, можно слышать печальное пение про "смирение", про "прощение" – и другую муру детским голосом: "...никогда не умру..", "...я свободен как птица...", "...я живу как могу...", "...я устал...", "...мир мне снится...", "...помогу чем смогу..."
Папа водит гостей, мама варит бурду: по старинному лифту наверх уезжает тарелка и книжка; ни тарелки, ни книжки назад – только письма в парчовых конвертах: про любовь, про волшебный сад, про страну под космическим ветром, про "сердца", про полеты к далеким планетам, про дорогу назад – "...детский сад...", говорят – и выбрасывают вместе с конвертом.
А за окнами яблоки золотятся от ветра и качаются Солнцем.
*
всё, что тебе понравится, мне — нет
допустим, любишь ты А. А. Ахматову
а я: "Ахматова... что, есть такой поэт?
иди. найди и почитай Нугатова."
а если ты: "ах Пригов, вот поэт"
то мне придётся сесть за Аронзона
кошмар! тебе не нравится Донцова
она, хоть и попсовый, но поэт
"вы любите поэзию? я — нет
считаю это глупым развлечением
да, я пишу стихи, но как общение
не более того. а вы — поэт?"
сказать собаке фу, а кошке — фи
на ноте фа сыграть минимализмы
подумать "фе, какие-то трюизмы"
и написать о них — вот это и стихи
октябрь. меня испытывала осень
всё взвешивала на своих весах:
тяжёлое, густое — билось оземь
пустое, лёгкое — летало в небесах
под золотом листов стояла вонь
над небом туч сияли неба звёзды
и — непонятно, в чём
но поменялся воздух
а вот февраль — и я хожу с трудом
пропали те осенние весы
поднявшееся в небо — пало льдом
стоит зима, как снежные часы
*
блудный сын блудит где-то там, а тут
закрыты окна, шторы, выключен свет
никому не нужен ты кроме меня, отец
давай, я буду посуду мыть, подметать
никогда не уйду как мать, буду всегда
всё тебе прощать, любой твой каприз
покричи на меня ещё, как любишь ты
будет хорошо, отпустит, спустишь пар
можешь иногда меня бить, я не скажу
буду кричать, заткни мне тряпкой рот
счастье для меня прислуживать тебе
хочешь попить? на, вот и рюмка твоя
это я во всем виноват везде и всегда
брат хороший, по-своему любит всех
у него своя жизнь, а у нас здесь своя
зарабатывать буду, всё тебе отдавать
а брат идиот, у него один блуд на уме
любит грязь пожрать, а я люблю тебя
что плетёшь ты, сын мой, говорит отец
если он придёт, забей лучшего барана
постели кровать ему и уложи спать его
твой свободный выбор это жить здесь
сходил бы к нему в гости, поглядел бы
но не пойдёшь ты, я ведь буду скучать
а кто посуду будет мыть, перестилать
мне постель, а кто стакан воды подаст
как мне одному, я запью, всё прокляну
когда буду умирать, кто будет страдать
а хочешь, иди, брось старика помирать
проведай мать, которая скучает небось
то лежишь у моих ног, подаёшь стакан
алкоголь это яд, ты хочешь меня убить
пользуешься тем, что я не могу устоять
ждёшь, пока умру, чтобы всё прибрать
к рукам, а потом всё продать и пропить
у других разврат, падение нравов, тлен
такая дрянь этот ваш современный мир
деды славно жили вот, золотой был век
а сейчас нет человека, нет величия дел
а ты пока посуду помой, там такой жир
после птичьих сердец, которые ты сжёг
потому что руки из одного места растут
все я знаю, папа, меня не должно быть
и почти навсегда завял цветок на окне
я ужасный, но ты можешь меня побить
как ты хочешь, освободись, спусти пар
что за самоуничтожения, старший сын?
я вообще люблю тебя, хоть ты и слабак
если б ты хотел, мог бы уйти, как и брат
ходит где-то там во тьме ночи напролёт
всем хамит, не верит в Бога так, как мы
учит всех, как жить, не слушает советы
но ты не уйдёшь, ты будешь сидеть так
заколи лучшего барана, если он придёт
*
житье за шкафом. сам его поставил
компьютер есть: использую как стол
в него пишу. игру туда поставил
но все, что грело душу, я прошел
тоска. зайду — и сразу выхожу
alt-ctrl-del — alt-tab — alt-f4
ночь. кресло-груша. я в фб-эфире
играю грусть. читаю, что пишу
фантазии, сонаты, фуги, страсти
пишу, что есть: то плачу, то смеюсь
то возвышаюсь, думая о власти
то понижаюсь, если вдруг боюсь
мои старания лежат на облаках
icloud, яндекс-диск — адам и ева
как авеля их держат на руках
но голос мамы "нету даже хлеба"
и я иду, сказав для чистоты
души "отстань" ей. вот мои ботинки
шарф, шапка: взяты бабкой на блошинке
пальто от деда — дивной красоты
пока иду, смотрю на снег деревьев
на ветки облаков, на лужи туч
играю с ветром в то, что я могуч
и прочищаю ангельские перья
*
выхожу я, Амелин Ростислав Максимович
из дома номер 6 дробь 2 квартиры номер 7
по улице Новинки на дорогу в Коломенское
обхожу сторонкой блинные и шашлычные
прохожу все биотуалеты, не оборачиваясь
поднимаюсь к церкви Вознесения Господня
потом спускаюсь с другой стороны холма
в овраг Голосов, к доисторическим камням
попить из родника, непригодного для питья
где на цветущих холмах под машинный шум
напоминающий прибой, дождь и водопад
качается папоротник, пахнущий как хвощ
вдыхая болотный пар, увязая в живой грязи
я не могу понять, где самый зеленый цвет
и так я дохожу до лестницы на самый верх
а там яблоневый сад в дыму прямо сейчас
когда я пишу текст, находясь далеко не там
но что-то там случилось со мной навсегда
и больше не случится ни с кем другим так
потому что тогда надо и совпасть в именах
и любить сбегать с холма в овраг от людей
где среди корней растет куриная слепота
и золотые лютики по берегам густого мха
там открывается великий простор с холмов
когда вдали идут поезда не толще волоска
небо Москвы становится похоже на небеса
а это когда ложишься на травяной простор
и видишь до конца собственный горизонт
и видишь, что земля не плоская, и не шар
а что-то еще, но ближе, конечно, к сфере
и понимаешь, что весной крапива цветет
и трогаешь листок, и он вообще не жалит
ИЗ БЛЕЙКАсострадание — есть
там, где нечего есть
доброта будет всегда
там, где есть беднота
недоверие дарит мир
там, где эго – кумир
и насилие как паутина
и забота как тина
только есть один человек
он страдает от нас за всех
плющ смирения прорастет
там, где он пройдет
затем восходит тьма
цветком – из его ума
жук с гусеницей и тлей
питаются этой тьмой
в цветке зародится зло
румяный и сладкий плод
там ворон совьет гнездо
под тенью его листов
многие на свой риск и страх
будут искать корень зла в лесах
но безнадежны их поиски
он растет в человеческом мозге
* * *
вместо пачки я открываю текст и пишу строчку
я стою в пещере... передо мной древняя статуя
нет. я не рассчитываю на победу над курением
я очень люблю курить. но я очень хочу бросить
как бросить то, что любишь? что надо сделать?
не хочу себя обманывать здоровьем и пользой
куда бы я ни шел, я иду мимо вас и вспоминаю
отпусти и забудь. сигареты больше не вернуть
с вами было тяжело, вы заняли все мои легкие
но я прощаю вас, я люблю вас. вы мои нежные
мои единственные и преданные мне сигареты!
чем заменить вас? жвачкой? таблами? пивом?
как быть без вас, если до вас я себя не помню?
я сделал много хорошего с вами. кто я без вас?
я в пещере. провидица! сними свое проклятие!
я хочу бросить любимое, ибо я подыхаю с ним!
и не умираю от него! помоги бросить любимое!
оно ведет к мертворожденности, к импотенции
к страданию! и при этом дорожает и дорожает!
оно прячется от меня за неудобными ширмами
я ругаю себя. уже не знаю, что есть, а чего нет!
сними проклятие, провидица! я заклинаю тебя!
эти строчки — сигареты, которые я не выкурил
«поцелуй в губы статую и забудешь любимое»
«ходи в пустыне 100 лет и забудешь любимое»
«за статуей находится кнут; бичуй себя 10 лет»
«достань последнюю сигарету. и растопчи ее!»
«бичуй себя день и ночь и забудешь любимое»
«отсеки левую руку и брось ее перед статуей»
«отгрызи правую и выплюнь ее перед статуей»
я достаю последнюю сигарету. я ее закуриваю
«тщетно. пройдет час, и ты вернешься ко мне»
а если разбить твою статую? если сбросить ее
или засыпать песком пещеру? или избить тебя
«тогда ты узнаешь мое последнее проклятие»
«вход закроется. ты навсегда тут останешься»
«желание не отступит. и никогда не сбудется!»
я открываю белую пачку уже 10-й раз. пустота
что мешает мне просто выйти из этой пещеры
мне жалко средств или здоровья на сигареты?
или я разбит и продавлен чьим-то решением?
чьим-то решением, что я заслуживаю лучшего
и надо «спасти» меня от того, что я так люблю
мои единственные и преданные мне сигареты
куда бы я ни шел, я иду мимо вас и вспоминаю
о своем унижении. и я один из многих, я знаю!
я больше не брошу вас, дорогие, я постараюсь
заработаю больше денег и помру так, как хочу
*
Европа — мальчик, он ушел с тельцом
в одном саду нашли его тунику
а рядом с ней — следы больших копыт
следы копыт оканчивались в море
нет никаких причин считать, что он убит
туника — чистая, сад не закапан кровью
нет признаков насилия — он сам
ушел с тельцом на Запад — тут не гнали
его тут все любили — он писал
красивые гимнические пьесы
про Зевса и так далее — едва ли
мы сами его чем-то задолбали
не надо утверждать, что близкие нам люди
уходят оттого, что их достали
муж от жены уходит за развратом
жена от мужа — потому что мразь
и где тут связь? да что вы к нам пристали!
Европу все кормили, одевали
давали всё! он не хотел пахать
а как тут не пахать — нам нужен лишний хлеб
одних оливок на зиму не хватит!
все сеют хлеб, без денег озверели
а он — лежит в саду, играет на свирели
* * *
темная сила поднимается из поэзии
пробивая асфальт, лежащий на поле
как дерево кривое низкое и зажатое
с горькими плодами лилового цвета
языковой сорняк, пускающий корни
под плиты, свободные от идеологий
поэзия лекарство для тех, кто болен
и легальный наркотик для немногих
мы потеряли свободу? мы отдали ее
как лишнюю тысячу отдают пьянице
как лучшие годы отдают на тщетное
а потом благодарят, что не страдали
пришло время отказаться от выбора
если выбора нет. нас не обманывали
нет. только терпели и долго молчали
делали холодный поклон на поцелуи
плохо ли это время? оно прекрасное
всегда мило из внутренней империи
наблюдать вселенную, ее гармонию
находить тут доброе, чистое, вечное
а там, возможно, есть формы жизни
невероятно опасные, внеконтактные
мы поднимаемся и видим галактики
новые планеты там, где царила тьма
_________________________________________
Об авторе:
РОСТИСЛАВ АМЕЛИНРодился в Курске. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Живет в Москве. Работает в РГДБ. Автор книг стихов «Античный рэп» (М.: Atelier Ventura, 2015), «Ключ от башни. Русская готика» (АРГО-РИСК, 2018). Лонг-лист премии «Дебют» в номинации «Поэзия» (2013, 2015) и премии Аркадия Драгомощенко (2016, 2017). Стихи публиковались в Знамени, Воздухе и других изданиях.
скачать dle 12.1
