* * *
В просветах фотопленки негустой
я вижу руки тонкие — ко мне
они — по правилам не русского, но Брайля —
текут и плечи сглаживают тьме.
Ты понимаешь, что не договор
меня здесь держит? — ожиданье чуда,
цитаты, что присвоил я себе,
как будто бы кузнечик — и в том чудо.
И в том просвет — читай: не свет, но дым
под ледяною коркой, целлофаном
отсвечивает — стукаясь в окно — как бы олень
в мой дом пришедший рано
с той стороны, где жидкие холмы
растут внутри у почвы — не бессмертны.
Что хочешь взять с собой? Возьми, возьми
жужжание воды, замерзшей в петли
дыхания парного оленят
в ключах у заблудившегося леса,
который бродит там, где жест меня
однажды разомкнет, лишая веса,
в просвете тела различив окно —
где свет летит вослед, а не вдогонку —
пока что камень на плече — пернат —
разматывает, с глаз снимая, пленку.
* * *
— мне надо знать кто со мной — говорил вийон
он ходил по пятам за мной — параноик и вор
выходил во двор говорил за червей падал в мразь
— надо знать где небо чтобы туда упасть
— надо знать что за мной — говорил по ночам франсуа
где вийон крепко спал потому что сходил с ума
— никого не простить если этим червём не прощён —
говорил над вийоном тот что был не вийон
— переводчик с тобою скоро сойдёт сюда
говорил перевозчик в жизнь и туда-сюда
он ходил за вийоном, который ходил с франсуа
повторял себе — не сойди с ума не сходи с ума
— надо знать не знать
кто за мной
кто со мной
за плечом
франсуа вийон —
дольше неба
в котором он
* * *
Прозрачный голос в лабиринте
нас водит и, не
беспокоясь, как иней спит
под каждым битым, с бинтом
в царапинах покоясь.
Прозрачное мое молчанье,
ты стоишь (моего ли?) слуха?
и разбиваешься на много
молчаний, как во сне
голубка
птенцами тоже разлеталась,
не помнит родины и речи.
И только голоса другие,
как хищные, летят
сквозь плечи.
* * *
начиналась школа почти по шекспиру
бедный мальчик беседовал в анатомическом кабинете
с черепом обезьяны — а был ли школьник
или это все сказки про тычинки — пестик
спрятав в кармане — учился по-
настоящему жить и выжил — в живом углу
досыпал — на парте рисовал члены
политбюро и читал как нынче в фейсбуке муру
всякую-всячину его вмещали карманы
за соседней партой сидела Зоя Перепелкина после звалась Палкиной
вот такая лав-стори как небо старая
25-летняя училка елозила грудями по столу
начиналась школа почти по шекспиру — гертруда
мама палкиной каждый день отводила дочу домой
и приучала к труду
прошло двадцать лет
Палкина зарезала мужа
школьника знавшего наизусть почти всего Шекспира
школьника нашли первого сентября на береге местного пруда
в руке замерзшей без одного пальца записка:
и слава богу что ты меня всему научила
школа «снять голову и на ворота iорка!»
пусть iоркъ любуется на городъ шекспира
iоркъ как моя зойка но зойка шире
вчера был у врача он сказал саркома
попросил зойку обещала помочь
завтра утром наверное уже буду дома»
* * *
Я спал со смертью,
играл с ней в кости
своих друзей,
приходил с ней в гости
к тебе. Если ты
уходила на —
я глядел тебе вслед
и не видел дна.
Поиграв с тобою
в такие игры
я ждал младенца —
его родили
незнакомые люди
в такой пустыне,
где язык скорей никакой,
чем синий.
Я одним морозом
дышал со смертью
и когда шел пар
из ноздрей их, дети
обретали невинность
в его засосах
и чертили путь
из облома в посох.
Я с виной расстался
Поспав со смертью,
расчесал ей косы
и заплел их в петлю.
И глазел из нее
на чужое время,
где росло из меня
(вырастая) семя.
* * *
И так, легко переплывая свет
на свет — похоже, впавший в эти камни
пернатые, он переплыл Тибет
или к соседу путь — за все три ставни
он вплыл в его округу, и легко
стоял во тьмах как стол — на подоконник
приоперевшись, и держал весь свет,
что уместился в мертвые ладони.
И так спокойно свет договорил,
что всем, кто в свете, был уже неслышен —
его пернатый [каменный] язык,
наутро обнаруженный, что вышел.
* * *
Наши глаза — стигматы на теле вещей
(пространство и мысли собраны в тусклый зрачок).
Время вербует из зрячих слепцов — стукачей,
пронзая, как бабочек, пойманных в жёсткий сачок,
булавкой никчёмности ---------- или иглою тупой
соединяет с собою — на грани разрыва —
речь человека, вялотекущий запой,
отличье приматов от узконаправленных видов...
...а если всерьёз, то плачет на кухне Она,
вздыхая, роняет — сквозь пол, на соседей — окурки
неясных предчувствий. И разве её в том вина,
что Он — не мужчина, поскольку поэты — придурки?
_________________________________________
Об авторе:
АЛЕКСАНДР ПЕТРУШКИН
Родился в 1972 году в городе Озёрск Челябинской области.
Публиковался в журналах "Урал", "Транзит-Урал", "Крещатик", "Уральская новь", "Уральский следопыт", "День и ночь", "Аврора", "Нева", «Дети Ра», «Воздух», «Знамя», "Зинзивер", "Футурум-Арт", "Волга-21 век", "Волга", "Трамвай", "Альтернация", "Знаки" и др. на сайтах "Text only", "Топос", «Полутона», «Новые облака», в "Антологии современной уральской поэзии: 1997-2003". Автор 7 поэтических сборников.
Лауреат 1-го фестиваля Литературных объединений уральского региона "Глубина" /2007/. Лауреат литературной премии "ЛитератуРРентген" в номинации "Фиксаж" (лучший нестоличный издатель поэзии, 2007). Лауреат премии журнала "Дети Ра" (2008). Лауреат премии журнала "Зинзивер" (2010).
Куратор проектов культурной программы "Антология". Куратор поэтических фестиваля "Новый транзит" (до 2006 года - Транзит-Урал) и фестиваля нестоличной поэзии им. Виктора Толокнова (с 2006). Куратор независимой поэтической премии "П". Куратор поэтического семинара "Северная зона". Куратор евразийского журнального портала "МЕГАЛИТ".
С 2005 года живет в г. Кыштым Челябинской области. Член "Союза писателей Сибири" и "Союза писателей XXI века" с 2011 года.Член Южнорусского Союза писателей.
скачать dle 12.1
