Заметки преподавателя литературного мастерства Стихотворение Пушкина про памятник нерукотворный я, как и все, наизусть выучила в школе. Но только Михаил Павлович Еремин, прекрасный и странный литинститутский профессор (давно его нет уже не свете), впервые обратил мое внимание на отчетливо прописанную схему: Пушкин знал, что его будут помнить лишь до тех пор, пока на земле будут появляться поэты. Не будет их – никому и он не будет нужен. Хотя вроде бы не одни поэты ведь стихами интересуются, есть и не обладающие поэтическим даром читатели, но – такой вот парадокс. Это своего рода ответ на вопрос старушки из «Театрального романа» (воспроизвожу сейчас по памяти): и зачем писать новые пьесы, будто бы старых прекрасных мало?
Поэтому наблюдаю еженедельно, как молодые, даже совсем юные люди по-прежнему занимаются странным делом – созданием литературы – и это меня как-то обнадеживает. Чтобы поступить в Литинститут, им надо подать на творческий конкурс свои произведения, и по пятницам, когда они приходят на подготовительные курсы, я с ними занимаюсь. Кто-то из них читает, что написал, остальные слушают, и я тоже, а потом все желающие, включая меня, высказывают свои впечатления и задают вопросы. В результате – надеюсь – у них составляется представление о том, что им лучше на творческий конкурс подавать и каким образом можно поработать с написанным.
Вот в прошлую пятницу читала свою поэму слепая девочка. Стихи у нее записаны в тетрадке методом Брайля. Немало глагольных рифм и сбоев ритма, но это не имеет значения. Потому что поэма, при всем ее формальном несовершенстве, дает невероятное ощущение какого-то стремительного путешествия человека по своей жизни, от младенчества до старости. Причем путешествие это происходит почти совершенно вне каких-либо внешних примет – это именно духовное странствие. И это невероятно сильно – как человек превращает ущерб, изначально нанесенный ему жизнью, в мощное творческое преимущество. А с рифмами она поработает, мы об этом довольно подробно поговорили, и это не сложно в ее случае, по-моему.
Потом вышел мальчик читать начало своего романа. Лет ему, думаю, семнадцать, поскольку он в этом году заканчивает школу, а на вид и пятнадцать с трудом дашь. И вот читает он текст, слушая который, я просто сползаю под стол от смеха. О том, как на опушке леса из расщепленного дуба явились на свет три русских богатыря. Соткались они из обращенных в пустоту жалоб русского народа на бюрократов, на плохую медицину и на прочее подобное. Зовут этих чудо-богатырей Кэти, Джон и Дэвид. Они обладают множеством невероятных способностей вроде способности к телепортации. Часа два они стоят неподвижно на опушке, размышляя, что им делать, а затем телепортируются в Москву, чтобы именно в столице государства побороться с недостатками русской жизни. Одеты они в белые балахоны, и нет у них даже проездного на метро. И кто же дал им одежду и проездной? Ну конечно, мэр города Москвы! Но прежде чем чудо-богатыри все это от него получили, им пришлось расспрашивать прохожих, как его найти. Расспрашивали они около часа: никто из москвичей понятия не имел, где находится мэрия, потому что – зачем загружать свою голову ненужной информацией? Москвичам до мэрии дела нету. Некоторые мило улыбались и говорили, что не знают, некоторые говорили, что им некогда, а большинство ничего не говорило, а просто проходило мимо с мрачным видом, не реагируя на обращенные к нему вопросы. Наконец нашлась одна самоотверженная девушка – она достала айфон и посмотрела, где находится мэрия, и даже дала чудо-богатырям деньги на одну поездку в метро.
Ну и так далее – невероятно смешное повествование в духе Салтыкова-Щедрина. Кстати, впоследствии выяснилось, что этот автор произвел на мальчика сильное впечатление, что и подвигло его написать современную сатиру. Но когда пришло время обсуждать услышанное, я с удивлением поняла, что ни один человек в аудитории, включая наиболее умных из будущих писателей, никакой сатиры в предложенном тексте не заметил. В основном все возмущались, почему русских богатырей зовут не Иван, Катя и Денис, а американскими именами. Это непатриотично, - сказала одна из самых умных девочек. И вообще – это что? Ты что, серьезно вот так вот пишешь? Ну, в принципе это может восприниматься как сказка для детей, - было снисходительно замечено.
А вообще-то я не удивилась. Что-то подобное я слышу от школьников примерно два последних года из тех двадцати, что веду с ними эти литинститутские занятия. В прошлом году девочка написала эссе о том, как ездила в Барселону и поняла, что большинство ее жителей – страшные лицемеры. Почему? А потому что улыбаются незнакомым прохожим. Вот мы же не улыбаемся каждому встречному-поперечному, правда? На мой вопрос: а может, это мы неправильно себя ведем, а не барселонцы? – девочка ответила, что думать так – непатриотично.
Дети резко поглупели, этого трудно не замечать. Они не то что стали мало читать – читают не больше, но и не меньше, чем десять лет назад, - но они перестали понимать, как проявляется в творчестве свобода, вообще свобода, не политическая, они зажаты в шорах примитивной логики, с трудом улавливают смешное или гротеск, не нуждаются в игре, зато нуждаются в примитивном пафосе, обычно основанном на том, что они гордятся собой, потому что мы это мы, а не какие-то там они. Конечно, не все, но все большее и большее количество творческих детей поражены этой болезнью примитива. Понимая, в какой общественной атмосфере прошла вся их сознательная жизнь, я этому не удивляюсь. Но и не радуюсь, конечно.
Впрочем, юный поклонник Салтыкова-Щедрина появился же все-таки, несмотря ни на что. И слепая девочка описала стихами свое странствие в подлунном мире. Это обнадеживает.
скачать dle 12.1
