Колонка Анны Аркатовой(
все статьи)
Надо признаться, я мало что понимаю в современном искусстве. Положим, я люблю симфоническую музыку. И здесь такая формула работает: услышала – воспарила. Или живопись. Прерафаэлиты там, русский авангард – смотришь, думаешь, радуешься. Радость не прямая, конечно, а оттолкнувшаяся от чего-то, расположенного в тебе к этому созерцанию. В эти моменты ты понимаешь, что внутри грудины есть какое-то двойное дно. И вот сейчас ты именно по нему шаришь – и всё там на свои места становится.
Возможно, это происходит за счет чужой работы. В частности работы времени, просеявшей всеобщий культурный интерес. В contemporary art ты работаешь сам. Сам выбираешь, сам судишь, сам ходишь озадаченный. Двойное дно замирает как водица под первым ледком – и куда придется удар, где он, ледок, треснет - никто не знает.
Бывает, что сразу посередине. Мартынов – бабах – и ты уже сама клавиша, бьющая себя в висок, обрастающая кварцевыми кристаллами, испускающими галлюцинаторное сияние. Это музыка.
А бывает – смотришь. Разгадываешь метафору, поражаешься изобретательности, осторожно запускаешь дыхание. Прекращаешь. Снова запускаешь. Но воспарения не происходит. Имя отправляется в архив. На жесткий диск.
И тут становится понятно – что художник, вот этот конкретно художник родился и работал не для твоего удовольствия – а для чего-то другого. То есть для себя-то он в конце концов сформулировал известную задачу. Исследовать восприятие зрителем объектов, далеких от классического искусства. Как вариант. Но он ведь и для тебя родился. И для меня. Какой-нибудь американский минимализм в виде параллелепипедов и металлических коробок. И ты пересекаешься с ними в момент своей праздной жизни – и не пустая выходишь на свежий воздух. Ох, не пустая.
Зимний месяц – если его можно назвать зимним – прошел для меня под знаком зимы Дэвида Хокни («Уолдгейтский лес, зима, 2010») снятой девятью камерами, установленными на крыше внедорожника. 49 минут загородной дороги в родном поместье гения поп-арта, черно-белая наплывающая на минимальной скорости аллея, взятая чуть смещенными относительно друг друга девятью фокусами. Ты сидишь перед экраном, разделенным соответственно на девять окон. В полной тишине. Твой зрительный нерв слегка колбасит. Даже, кажется, слегка закладывает уши. Ты одновременно видишь заснеженную крону и ее увеличенный фрагмент справа. Запорошенный изгиб поворота и неприкрытое с осени соцветие.
На дороге ничего не происходит. Она пуста. Два-три раза появляется случайный встречный персонаж. Дорога не ведет никуда. Снег мягок и дружественен. Выгнутый за аллеей скромный горизонт не вызывает тревоги. Самое интересное – это однажды выдавшие себя тенью эти самые камеры. Трогательное присутствие буквально Deus ex machina…
Разумеется, ты смотришь не отрываясь. Мы обучены снабжать драматургией любую сцену. И здесь, где нет ничего, кроме монотонного пейзажа, в тебе как в диете с принудительным голоданием включается собственный сценарий, ресурс автономного спрессованного комбиобраза. Разрывается фолликула покоя – и становится предельно ясно его содержимое, каким ажуром оно наполнено в идеальной проекции, каким недосягаемым совершенством. И еще – как равноположна выбранная скорость твоему дыханию, о котором только здесь и заботишься.
скачать dle 12.1
