Улице имени Сергея Довлатова быть! Горсовет Нью-Йорка решил вопрос положительно.
27 июня 2014 г. городской совет Нью-Йорка принял закон, согласно которому угол 63rd Drive and 108th Street в Квинсе теперь называется "SERGEI DOVLATOV WAY". Об этом сообщается на сайте dovlatovway.com, посвященном инициативе, призывающей назвать улицу, на которой жил Сергей Довлатов, в его честь. По данным, опубликованным на этом сайте, в настоящий момент документ находится на подписании у мэра Нью-Йорка Билла Де Блазио.
Интересно, что улица имени Довлатова – первая ньюйоркская улица, названная в честь русского писателя (на Lower East Side есть переулок имени украинца Тараса Шевченко, и на 33-й улице, между Park и Madison Ave. – квартал имени русско-еврейского писателя Шолом Алейхема).
То, что из двух выдающихся русских писателей-иммигрантов последней четверти ХХ века, живших в Нью-Йорке, «свою улицу» получил Довлатов, а не Бродский, логично. Несмотря на то, что нобелевский лауреат много лет прожил на Мортон-стрит, в южной части Манхэттена, а последние годы с семьей в Бруклине, и неоднократно признавался в любви к Нью-Йорку, у него нет, практически, ни одного стихотворения или эссе, посвященного этому городу.
О Ленинграде, Венеции, Стамбуле, Кейп-Коде (Тресковый мыс), даже о крохотном городке Массачусетса Саут-Хедли, где он приобрел дом и где сегодня музей им. Бродского, - пожалуйста, но почти ничего нет о городе Большого Яблока, о котором Бродский говорил: «Нью-Йорк мог бы описать только Супермен, если бы тот писал стихи».
Сюзан Зонтаг на приеме в ПЕН-клубе, посвященном присуждению Бродскому Нобелевской премии, назвала его «любимым лауреатом» города, в котором, как известно, дефицита в лауреатах нет. Именно Бродский добился того, что в рамках кампании Poetry in Motion в нью-йоркском метро в начале 1990-х на стенках вагонов были развешены плакаты с цитатами из стихов известных поэтов.
Бродский любил Америку («А что насчет того, где выйдет приземлиться, — /земля везде тверда; рекомендую США»), любил Нью-Йорк, но обошел его вниманием в своем творчестве, чего гордые нью-йоркцы, видимо, ему не простят.
Другое дело Довлатов. По его рассказам можно изучать топографию района, в котором он прожил почти безвылазно все годы иммиграции – ньюйоркский Квинс. Довлатов был летописцем того, «русско-еврейского» Квинса, которого сегодня, практически, нет, поскольку на место евреев-иммигрантов из Москвы и Ленинграда, селившихся здесь в 1970-е (одесситы, евреи из Украины осваивали в те годы Брайтон-Бич), последние десятилетия этот район активно заселяют эмигранты из Бухары, и «русский» Квинс категорически меняет свое лицо.
Как Довлатова до его эмиграции нельзя представить без родного Ленинграда, так же нельзя разделить ньюйоркский Квинс и Довлатова после его переезда в США (кстати, здесь по-прежнему находится его квартира, в которой проживает вдова Елена Довлатова - в том же, не тронутом временем, довлатовском интерьере). Я, проработав с Довлатовым на радио «Свобода» с мая 1989 года, прекрасно помню, что всякий выезд для него даже на Манхэттен из соседнего Квинса, был большим событием. Квинс для Довлатова был не вымышленным Макондо Маркеса или Йокнапатофой Фолкнера, а неотделимой частью не только писательской биографии.
Поэтому, предполагаю, и состоялось явление улицы Сергея Довлатова в Нью-Йорке. И, вероятно, не видать в ближайшие годы Нью-Йорку улицы Иосифа Бродского. Поскольку первый принадлежал и сердцем, и пером ньюйоркскому району Квинс, а второй – даже не столько всему Нью-Йорку, сколько всей Америке.
скачать dle 12.1
