ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Владимир Дараган. ИЗ КНИГИ «НАКАПЛИВАЕМАЯ ВНЕЗАПНОСТЬ». Часть I

Владимир Дараган. ИЗ КНИГИ «НАКАПЛИВАЕМАЯ ВНЕЗАПНОСТЬ». Часть I



Осенью 2017 г. выходит книга автобиографической прозы писателя Владимира Дарагана «Накапливаемая внезапность». Автор окончил МФТИ, доктор физико-математических наук. Занимался молекулярной физикой, биофизикой, анализом больших баз данных, искусственным интеллектом. Работает в Миннеаполисе. Живёт то в Москве, то в Америке. «Лиterraтура» представляет избранные тексты из книги.


СВЕРХУ ИЛИ ИЗНУТРИ

Мои аспирантские годы прошли рядом с картиной Мунка «Крик». Друг нарисовал чёрно-белую копию этого кошмара и подарил на день рождения.
– Это что? – спросил я.
– Это то, о чём нельзя забывать.
 – Наше будущее?
 – Это то, что рядом.
 
Картину я повесил над пианино, которое я обычно обходил, отводя глаза, чтобы не терзали воспоминания о бесцельно потерянном времени в музыкальной школе. Место было выбрано неправильно. Картина притягивала, вызывая мучительные мысли, усугубляемые пылью на крышке инструмента и пожелтевшей пачкой нот.

А через год я полюбил Питера Брейгеля. Мне нравилось ощущение полёта, возникающее от его картин. Где-то внизу копошатся люди, что-то они делают неправильно, а ты где-то высоко, ты ушёл от мелочей жизни, ты среди облаков, где чисто и светло.

Вот упал Икар в воду, а кто-то невозмутимо пашет землю, спокойно плывут корабли, едят траву овцы – жизнь продолжается. Тебе хочется крикнуть, что надо бы обернуться, посмотреть на человека, который не побоялся лететь к солнцу, а потом понимаешь, что не надо кричать. У них своя жизнь, они никуда не хотят лететь, от моего крика только поморщатся.

Однажды, сидя на даче с дочкой и изнывая от безделья, я захотел стать писателем. На работе я поделился этой мыслью с приятелем-химиком, который тоже обожал Брейгеля и, в отличие от меня, читал не только научные книги.

– Не пиши о быте, – сказал он. – Пиши о вечном, и старайся писать просто, но не так, как другие.
– А что такое вечное? – спросил я.
– Еда, любовь и отсутствие денег.
– Но об этом уже писали.
– До Брейгеля людей тоже рисовали, – сказал химик и, отвернувшись, стал стучать ногтем по какой-то пробирке.
– Ты для начала какие-нибудь книжки почитай, – добавил он и ушёл в другую комнату.

 С тех пор я прочитал много книжек. Одной из них была «1984» Оруэлла.
 – Так это же Брейгель! – вдруг осенило меня.
Оруэлл не лезет внутрь человеческой души, как Достоевский или Мунк. Он, как Брейгель, парит где-то над героями, скрупулёзно описывая мелочи, от которых встают дыбом волосы (простите за штамп). Тебе хочется крикнуть, что это всё неправильно, но лучше промолчать. Это чужая жизнь – тебе лишь позволили туда заглянуть. А когда ты с облаков вернёшься в свой мир, решишь, что ты возьмёшь, а что отвергнешь из того, что увидел.
 
А потом я полюбил Клода Моне с его талантом увидеть краски даже в сером скучном мире, с его умением оживить мёртвое, показать нам, что жизнь не так уж плоха, даже если она действительно плоха.

Вот бы научиться писать строчки так, как писали свои картины Мунк, Брейгель и Моне! А если не научиться самому, то хотя бы читать чужие, над которыми хотелось бы думать, от которых бы на душе становилось тревожно или радостно.


КОГДА НЕТ ПЛАНА «Б»

«За рекой, в тени деревьев» – этот роман Хемингуэя я раньше не читал.
И это хорошо. Сейчас этот роман – мой самый любимый у него. Раньше бы я его не понял.
Я бы не понял главного. Возможно, писатель хотел сказать что-то другое. Но сейчас я увидел трагедию внешне благополучного полковника.

Ему не приходится ждать пенсии, как полковнику из рассказа Маркеса. У него есть шофёр, друзья, два дорогих ружья, молодая женщина, которая его любит.
И ещё есть воспоминания.
На страницах романа разворачивается трагедия. Воспоминания мучают его, их нельзя опубликовать, и всё, что он может, это рассказать о них любимой Ренате.

Но вот они рассказаны. И что дальше?
 
Он понимает, что их любовь не имеет продолжения. Она тоже это понимает, но они оба скрывают это от самих себя и даже строят планы.
Один из планов – заказать гражданский костюм полковнику непременно в Риме. Но вот проходят дни, когда они могли быть вместе. Всё кончено. С Ренатой полковник попрощался, он понимает, что больше ему нечего ей сказать.
Его последнее увлечение – утиная охота. И она идёт наперекосяк.
И всё.
Ему нет места на земле.
Полковник навсегда уходит в заоблачный мир.

Я читал рецензии. Многие пишут, что любовь полковника и Ренаты показана неправильно. Они слишком много пьют, слишком часто признаются друг другу в любви и вообще слишком много говорят.
Они всё правильно говорят. И она, и он понимают, что эти несколько дней, которые они проводят вместе, – последние в их жизни. И надо успеть обоим высказаться.
И я перестал читать рецензии. Зато прочитал в письмах Хемингуэя, что он сам пишет об этой книге:

Книга по-настоящему хорошая. Но если тебе не нравится, можешь разнести её к чёрту. Это твоё право и твой долг. Я сам прочел её 206 раз, чтобы убрать ошибки или неточности, но даже в последний раз – книга мне понравилась, и всё 206 раз она раздирала мне душу. Это моё личное мнение, и не следует обращать на него внимания. Но я читаю и пишу не первый год и научился отличать дешёвку от настоящей вещи.

 Я видел людей, которых судьба выбрасывала из седла. Это были военные, политики, многие другие... Оставались людьми только люди со стержнем. Остальные становились нытиками, злобными критиканами или пофигистами, с которыми было скучно и непонятно, как они могли раньше на что-то влиять. Такое чувство, что они всю жизнь жили по плану «А» и другого плана не признавали. Выживали и оставались нормальными людьми те, кто быстро ориентировался и менял план «А» на запасной план «Б». И не делал из этого трагедии.

Но это относится, конечно, к вопросу, как жить дальше. К любви это отношения не имеет. Хемингуэй ушёл от ответа на оба вопроса. Похоже, что он сам ни во что не верил. Но это его право, роман не стал от этого хуже. Ведь ставить вопросы – это тоже искусство.


КРАТКО И БЕСПОЩАДНО

У Юрия Олеши есть гениальный рассказ «Лиомпа». Всего четыре страницы, после которых становится страшно смотреть в тёмное окно. Рассказ о том, как из нашей жизни исчезают вещи, оставляя после себя пустые абстрактные названия.

Можно с умным видом рассуждать, что автор опередил экзистенциализм Сартра в его повести «Тошнота», но оставим эти скучные рассуждения для профессионалов. В жизни всё проще, всё так, как у Олеши. Кратко и беспощадно. Вот небольшой отрывок из рассказа:

Больного окружaли немногие вещи: лекaрство, ложкa, свет, обои. Остaльные вещи ушли. Когдa он понял, что тяжело зaболел и умирaет, то понял он тaк же, кaк велик и рaзнообрaзен мир вещей, и кaк мaло их остaлось в его влaсти. С кaждым днем количество вещей уменьшaлось. Тaкaя близкaя вещь, кaк железнодорожный билет, уже стaлa для него невозврaтимо дaлёкой. Спервa количество вещей уменьшaлось по периферии, дaлеко от него, – зaтем уменьшение стaло приближaться всё скорее к центру, к нему, к сердцу – во двор, в дом, в коридор, в комнaту.
Спервa исчезновение вещей не вызывaло в больном тоски.
Исчезли стрaны, Америкa, возможность быть крaсивым или богaтым, семья (он был холост)... К исчезновению этих вещей болезнь не имелa никaкого отношения: они ускользaли по мере того, кaк он стaрел,– a нaстоящaя боль пришлa тогдa, когдa ему стaло ясно, что и те вещи, которые постоянно двигaлись вровень с ним, тaкже нaчинaют удaляться от него. Тaк, в один день покинули его: улицa, службa, почтa, лошaди. И тут стремительно пошло исчезновение рядом, под боком: уже ускользнул из влaсти его коридор,– и в сaмой комнaте, нa глaзaх у него прекрaтилось знaчение пaльто, дверной зaдвижки, бaшмaков, Он знaл: смерть по дороге к нему уничтожaет вещи. Из всего огромного и прaздного их количествa смерть остaвилa ему только несколько, и это были те вещи, которых он никогдa бы, если бы это было в его влaсти, не допустил в своё хозяйство. Он получил подсов. Он получил стрaшные посещения и взгляды знaкомых. Он понял, что не в силaх зaщищaться против вторжения этих непрошенных и ненужных, кaк ему всегдa кaзaлось, вещей. Но теперь они были единственны и непреложны. Он потерял прaво выбирaть вещи.

 …Да, всё так. И кризис среднего возраста связан с осознанием, что наши мечты превращаются в абстракцию. Ты просыпаешься ночью и вдруг с ужасом понимаешь, что никогда не сядешь за штурвал самолёта, никогда не разберёшься, как работает человеческий мозг, и никогда не посмотришь на Париж с высоты Эйфелевой башни...

Ты утешаешь себя, что это не от лени и бездарности, а от необходимости работать, кормить семью, выплачивать кредиты. И тебе просто некогда читать умные книги по экономике, чтобы понять, как работает биржа, и предсказать ближайшее будущее. Но всё равно мысль о невозможности, например, побывать на Южном полюсе гложет тебя, и всё труднее смириться, что этот полюс уходит всё дальше, превращаясь в размытую абстракцию. Как это уже случилось с тобой в юности, когда ты вдруг понял, что никогда не побываешь на планетах другой галактики и никогда не станешь врачом, потому что выбрал другой путь, по которому обречён идти всю жизнь.

Утром решаешь, что дальше так жить нельзя, что надо успеть сделать хоть что-то из длинного списка, где записаны твои мечты. Подходишь к книжной полке, берёшь книгу о теории фотографии, кладёшь в сумку, чтобы почитать её в обеденный перерыв.
 
Уффф... Хоть что-то сдвинулось с мёртвой точки! Книга так и останется в сумке, но тебе стало легче. Уже не так мучают мысли о путешествии по Европе на мотоцикле, об изучении эпохи Павла Первого, о непрочитанных томах Достоевского. Всё это осталось мечтами, но они уже не так щемят сердце.

Идут годы, ты всё спокойнее смотришь на мир вещей, которые уходят от тебя. Листок с мечтами становится всё меньше, и однажды ты понимаешь, что осталось совсем мало времени даже для короткого списка. Ты начинаешь выбирать главное, снова подходишь к книжной полке, но сердце уже не так болит от мысли, что и это ты не успеешь закончить.
 
Тогда приходит главная мысль, что окончание не так важно. Да и как определить, что ты что-то закончил. Счастье – в ожидании счастья, в пути к нему.

И ты делаешь ещё один маленький шаг.


РАЗУМ, БАРДАК И ТОЛКОВЫЕ МУЗЫ

Психологи бизнес-школы университета штата Миннесота провели исследование влияния беспорядка на креативность.
Как всегда в таких экспериментах, они собрали две большие группы студентов. Одна группа уселась за столы, где всего было мало, и это «мало» было разложено параллельно и перпендикулярно. Вторая группа очутилась за столами, где царил жуткий беспорядок. Всем дали одинаковые задания, потом повели на ланч и попросили сделать благотворительные взносы.

Ага, скажете вы. Конечно, там, где бардак, родились гениальные идеи.
Вы правы.

Потом было предложено придумать новые способы применения шариков от пинг-понга. Оригинальных идей из «страны бардака» поступило больше. Были и другие, аналогичные тесты.

На ланч студенты-аккуратисты выбрали здоровую еду – фрукты, овощи. Студенты из «бардака» с удовольствием съели шоколадный пирог.
Сумма благотворительных взносов у аккуратистов оказалась больше. В общем, они были очень правильные и скучные. И не такие изобретательные.

К великому сожалению, я аккуратист. На столе у меня пустота и скукота. Все в компьютере или на внешних дисках. Одно утешение – в саду сорняки, на газоне ямы и бугры, кусты не стрижены, не политы. Все растёт само по себе. На дорожках мох или сорная трава, яблоки и ягоды собираются белками, птицами и косулями. Цветы – одуванчики и еще всякая аллергенная мелочь. Нераспакованный мешок с органическими удобрениями уже третий год лежит около гаража.

Вот сижу и думаю: может, этот бардак в саду зачтётся Всемирным разумом? И пошлёт он толковых муз, которых не испугает отсутствие пыли на письменном столе.


АУРА ВЕЩЕЙ

У старых подлинных вещей есть особая аура. Они помнят. Как физик, могу сказать, что ничто не проходит бесследно. Мы пока не можем считать накопленную вещами информацию, но она существует, никуда не пропала. Вот положил ты лист бумаги на стол, чирикаешь пёрышком, а молекулы стола сдвигаются, запоминают всё, что пишешь.

А через 200 лет ты это чувствуешь. Или кажется, что чувствуешь. Это не важно, что только кажется. Важно то, что это для чего-то нужно.

Пятигорск, музей М. Ю. Лермонтова. Там хранится стол (привезённый из Петербурга), за которым написаны «Герой нашего времени», «Демон»…
Почему я не мог от него оторваться и пропустил всё, что говорил экскурсовод?..


ТРЕТИЙ МИР

Третий мир – это не про политику. О политике пишут в соцсетях. Все «эксперты» собрались там. Я не из этой компании.

Это о другом мире. Не реальном, не виртуальном. О самом главном мире. О том, что у нас в голове.

Туда приходят образы и звуки из остальных двух миров. Мы их раскладываем по полочкам. Что не поместилось, то забываем. Что-то на полочках замещается. Был человек хорошим – стал плохим. Кувшинчик с «хорошестью» выброшен и забыт. Теперь там кувшинчик со всякой гадостью. Была на полочке картинка с лицом усталой любимой. Теперь эта картинка ушла в пыльную папку, вместо неё новая – она выспалась и только что пришла из парикмахерской. Белая блузка, чёрный свитер. Улыбается. Такой и будешь помнить. Даже когда она постареет. Из реального мира придёт другая картинка, а ты наложишь сверху эту, со свитером. И реальный мир уйдёт на задний план.


МАТЕМАТИКА ДЛЯ ОПИСАНИЯ МИРА

Почему в заглавии этой заметки стоит слово «математика»?

Потому что сейчас математика никуда не годится. Она отстала от прогресса. Нужно работать не с числами, а с объектами реального и виртуального миров. Уравнение А = В работает только в мире чисел. Никакой объект в реальном мире не равен другому объекту. Нет двух одинаковых яблок! Эти упрощения хороши для мира денег. Вернее, были хороши. Но и в финансах мы отстаём от прогресса. Яблоки в магазине по-разному важны для разных покупателей. Кто-то обожает яблоки, а кто-то покупает их как источник витаминов. А кто-то покупает их по ошибке. Так и бензин. Важности бензина для поездки на пикник и для спасения больного абсолютно не сопоставимы.

В нашем мире не существует чётких границ, четких понятий и четких правил. Все зависит от ситуации. Для описания нашего мира давно нужна другая математика. Вот с помощью этой математики и будут создаваться «книги» будущего.


НАУКА ТРЁХМЕРНОГО МИРА

В 2006 году Google купил YouTube за 1,65 миллиардов долларов. Я тогда не понимал, как Google сможет отбить такие деньги. Мне нравился Интернет тем, что информацию можно было получать практически мгновенно: открываешь страницу, пробегаешь глазами текст и через секунды уже вооружён знаниями и чужими мнениями. Просмотр видео съедал время, которого постоянно не хватало.
Однако...

К 2013 году на YouTube побывал миллиард посетителей! То есть каждый третий пользователь Интернета хоть один раз заглядывал на этот сайт. Каждую минуту на YouTube загружается более 60 часов видео! И у каждого видео есть зрители.
Ну и что, спросите вы. Там куча видео для отдыха, много познавательного... почему бы и не сходить?
Наверное, да. Но для меня просмотр нескольких роликов YouTube означает непрочитанную книгу. Может, я устарел, отстаю от бурного потока? Ведь количество бит информации даже в простой фотографии больше, чем в средней книге. А тут видео –  тысячи картинок! И наш мозг больше приспособлен для просмотра картинок, чем для чтения. Так уж Творец или эволюция распорядились.

Тут можно поспорить: есть абсолютно пустые клипы, от которых в голове ничего не остаётся. Хотя нет, остаётся! Даже от дурацкого клипа, как кто-то шёл, споткнулся, упал, очнулся... Мозг запомнил просмотренные мегабайты информации. Если они важные, то они часто и легко вспоминаются. Если клип совсем глупый, то он отправляется на задворки памяти, и мы вспоминаем его только если смотрим по второму разу – ага, ведь я это уже смотрел!
Мозг при просмотре видео работает интенсивнее, чем при чтении книги. И такая работа для него более естественна, чем чтение. Google это понял 8 лет назад, а я только сейчас.
И что? Будущее за видео? Ну, конечно, не за такими примитивными, а объёмными, интерактивными... Там будут участвовать не только зрение и слух, но и осязание, обоняние...
Книги отомрут? Да, как это ни печально. По крайней мере, в том виде, какие они сейчас. В книгах нет интерактивности. Мы читаем, что герой вошёл в комнату и сел в кресло. И знаем про эту комнату только то, что рассказал писатель: вечерний свет в окне, красный ковёр на полу, старинные часы на стене. А что у героя лежит в холодильнике? Кто сейчас поднимается по лестнице подъезда? Как давно он мыл раковину в ванной комнате? А о чём он думал, когда ехал домой? Не спросишь, не узнаешь...

Это примитивно, конечно. Поступки героя книги могут не зависеть от степени чистоты его раковины, но для понимания его характера и настроения это кому-то может быть важно. Трёхмерный виртуальный мир, по которому можно ходить и самим общаться с героями, научит гораздо больше, чем «ленточки строк».


ДУМАЮЩИМ И НАДЕЮЩИМСЯ

Для работы пришлось прочитать статью про передачу мыслей на расстояние. Это не про телепатию, это про улавливание сигналов мозга и их интерпретацию.
– Ничего нового! – сказал друг-физик (в дальнейшем – ДФ). – Давно уже сделаны роботы, которые управляются мыслями.
– Ага! – вспомнил я. – Пять лет назад в Висконсине была отправлена СМСка усилием мыслей. Но сейчас речь о другом. Представь, что мы сможем читать не импульсы на отдельных нейронах, а смотреть полные картинки, генерируемые нашим мозгом. Скоро вместо кино мы будем возбуждать нейроны и создавать иллюзию полной реальности. Вместе с эмоциями. Вот это будет искусство!
 – Это будет кошмар, а не искусство! – сказал ДФ. – Развлечение для полных дебилов. Сейчас видео и кинофильмы хоть разные чувства генерируют, а так все будет сразу вложено в голову. И мысли, и чувства. Это замечательно для пропаганды и рекламы.
– Или тупой развлекухи, типа порно, когда тебе даже оргазм будут генерировать, – придумал я.
– Да, – сказал ДФ. – Искусство кончается там, где исчезает недосказанность. Нет недосказанности – нет чувства сопричастности к творчеству.
Я вспомнил про свою лень писать длинные рассказы и ужасно загордился собой. По определению ДФ я парил где-то в заоблачных высотах великого искусства.

– Ты прекрасно знаешь, – продолжил ДФ, – что у любовников появляется свой язык, понятный только им двоим. Один скажет «бессонный сурок», и оба смеются. У них с этим сурком свои ассоциации. А у каждого из нас свои ассоциации со словами «русалка на ветвях сидит». Мы представляем картины – каждый свою. Наш мозг работает, Альцгеймер побеждается.
 – Но видео постепенно вытесняет тексты. Тенденция явная. Грустно, но это так.
– Это бизнес. Большинство думать не хочет и на этом делаются деньги. Куда проще и приятнее смотреть на прыгающих котиков, чем читать длинные тексты. Но есть люди, которые выживают и в окружении танцующих котиков. Для них тексты важнее, потому что менее однозначны и заставляют думать. А видео про котиков даже котикам доступны.
   – Кстати! – добавил ДФ. – А чувства у любого из нас и сейчас можно генерировать. Химия, телевизор... Гнев, страх, инфантильность... Но, согласись, что на искусство это не похоже.
Я согласился.

– Или вот ещё пример, – мозг у ДФ работал на полную мощность. – Я тебе покажу женщину и скажу, что лучше её нет на свете. А ты пожмёшь плечами и скажешь...
– Зуб даю, ничего не скажу! – мгновенно среагировал я.
– Или старая почтовая марка. Для нас она будет куском бумаги, а кто-то заплатит за неё пять тысяч и будет счастлив! Ты лучше меня знаешь, как работает биржа. На акции всегда есть продавцы и покупатели. И каждый считает, что он прав – продавая или покупая. Все ценности относительны. Это тривиально, но на этом держится прогресс. Для кого-то придумать новую микросхему важнее, чем провести ночь с красавицей.

Тут я задумался и пропустил несколько предложений.
 
– …короче, наш язык, несмотря на его примитивизм и неоднозначность, сейчас лучший двигатель прогресса. И пока передача мыслей будет идти в режиме СМС. Иначе всем, думающим и надеющимся, придёт конец!


НА ЧИСТОМ ЭКРАНЕ

Невысокие дома в Америке строят из деревянных планочек. Потом, чтобы не сдуло ветром, их обкладывают кирпичами и каменными плитами. Смотрится красиво, жить там неплохо, но недолго. Такое чувство, что строители думают не как построить дом, а как потом его быстро сломать и возвести новый.
Я их понимаю. Когда из компании кто-то увольняется, то мне часто достаются незаконченные проекты. «Ты, это... Там только пару функций дописать и интерфейс сделать...»
Ага! А куда надо вставить эти функции, и что означают эти сто пятьдесят переменных? Ах023temp – это что? Если эта переменная временная, то, может, ну ее нафиг? Аааа... она была определена в другой программе. А где эта программа? Ну ты же умный, найдёшь.
Ну уж нет! Мне проще написать всё заново. На чистом экране.
Как строителям: им проще всё сломать, расчистить место бульдозером и начать сначала.

Всё устаревает и ломается быстрее, чем мы живем. К одноразовой посуде мы уже привыкли. К одноразовым отношениям – тоже.


НЕОБЪЯСНИМОЕ

Все хотят верить в материальность мысли, телепортацию и вечную любовь.
Я тоже! Вот только мешает образование физика.



Продолжение > скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
3 366
Опубликовано 06 сен 2017

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ