ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Диана Машкова. ТОТ, КТО ПРИДЁТ НА ПЛАЧ

Диана Машкова. ТОТ, КТО ПРИДЁТ НА ПЛАЧ


О судьбе отверженных детей


«Зачем им семья? Они уже взрослые». Чаще всего, когда речь заходит о подростках-сиротах, звучит именно эта фраза. Действительно, 15-17-летние детдомовские ребята зачастую выглядят как сформировавшиеся юноши и девушки. Они не вызывают моментального сочувствия, всё-таки внешне уже не малыши, зато нередко внушают страх. По этой причине подросшие «чужие дети» в нашем обществе остаются одни.

На сегодняшний день около 80% детей в детских домах – это ребята старше 12 лет. Причина довольно проста: в конце девяностых – начале двухтысячных, когда рождались сегодняшние подростки, было немало отказов от детей, и желающих принять малышей в семьи не находилось. Ещё 10 лет назад дела с усыновлением в нашей стране обстояли плохо – почему-то самим обществом традиционно тиражировалась ложная установка, что принятие ребёнка-сироты – это вариант для бездетных, а счастливым семьям, которые родили и воспитывают собственных детей, сироты ни к чему. То, что усыновление – это помощь самому ребёнку, обсуждалось мало. Да и общая социальная обстановка оставляла желать лучшего – многие семьи и сами выживали с трудом. Было не до сирот. Поэтому большинство малышей, оставшихся без попечения родителей, жили в домах ребёнка и детских домах. Там они и выросли. Лично знаю немало ребят, которые провели в учреждениях всю свою жизнь.

Казалось бы, и ничего страшного – выросли. Государство позаботилось – кормило, одевало, – и граждане в этом участвовали, честно выплачивая налоги и иногда даже добровольно помогая детским домам. Однако картина в результате складывается весьма печальная. Большинство выпускников детских домов не могут адаптироваться к самостоятельной жизни. Известно множество историй о том, как повзрослевшие сироты, получив от государства квартиры, переписывали их на мошенников. Сейчас на это обратили внимание и ввели новое правило – первые пять лет сирота живёт в квартире на условиях социального найма. Но осталась масса других проблем. Бывшие сироты – это легкая добыча для преступного мира. У ребят нет никакого опыта жизни в социуме, поэтому они склонны доверять не тем людям. Они становятся жертвами зависимостей, попадают в криминальные группировки и оказываются в тюрьмах. В отличие от детей, выросших в семьях, у них нет надёжных проводников в этой жизни и их некому уберечь от множества ошибок.       

Откуда у детдомовских такая катастрофическая неприспособленность к жизни? Принято считать, что трудности должны были закалить этих детей и превратить в сильных духом взрослых. Однако на деле всё происходит иначе. Сильные и уверенные в себе люди вырастают из любимых (не избалованных, а именно любимых) детей. Чтобы из младенца вырос успешный человек, с первого дня жизни рядом с ним должен быть значимый взрослый – тот, кто откликается на потребности и воспитывает личным примером. В идеале эти и многие другие задачи выполняют кровные родители ребёнка. Но если случилась беда, и родителей рядом нет, кто-то другой должен взять на себя ответственность за малыша. Не государство, не общество, а конкретный человек (которому, в свою очередь, должны оказать поддержку и общество, и государство). И чем раньше это произойдёт, тем лучше.

Есть исследование середины прошлого века, которое выявляет причину отставания, серьёзных болезней и даже угасания младенцев, брошенных матерями. Достаток еды, тепла и ухода здесь ни при чём: грудные дети не могут справиться с одиночеством. Ребенок делает выбор, заложенный природой: если не можешь добиться внимания взрослого, который поможет вырасти, откажись от жизни, умри. Чтобы выжить, малышу нужен свой человек. Тот, кто каждый раз будет приходить на плач, будет брать на руки, разговаривать и смотреть в глаза – неважно, день на дворе или ночь. Ни в одном учреждении организовать такой уход, равный материнскому, невозможно. Работники должны отдыхать, они должны бывать дома, где их ждут собственные дети. Поэтому у отверженных детей два пути. Первый – лежать бревном и бессмысленно смотреть в потолок. Перестать со временем есть, отказаться спать, стать слабым и не сопротивляться инфекциям. Даже самый банальный насморк приводит этих маленьких смертников к избавлению от ненужности, холода и тоски. Такие дети не плачут, они понимают: к ним никто не придёт. Другая дорога ждёт тех, кто родился с большой волей к жизни. Они борются всеми силами. Не поддаются одиночеству, тоске и бессмысленному течению времени. Они во всем отстают от своих «домашних» сверстников – эти борцы за жизнь часто не умеют ходить к двум годам, к пяти ещё не говорят, чем зарабатывают один за другим диагнозы в свою медицинскую карту. Но они сопротивляются смерти. И успокаивают сами себя в кроватках, раскачиваясь из стороны в сторону, словно маленькие сумасшедшие. Они, несмотря ни на что, верят в жизнь и в человека, который когда-нибудь придёт, чтобы забрать их домой.

Однако проходят годы, а никто так и не приходит за ними. Зато благодаря жизни в учреждении приобретаются особенности и привычки, практически несовместимые с нормальной жизнью. В домах ребёнка каждый день подчиняется строгому расписанию. Принимают пищу, ходят на горшок, отправляются на прогулку все дети в одно и то же время. Неважно, когда именно этот малыш проголодался – завтрак, обед и ужин состоится в определённые часы. Неважно, когда хочется гулять, а когда не очень – прогулка состоится по графику. Постепенно ребёнок теряет связь с собственными желаниями, эмоциями и даже собственным телом. Какой смысл чего-то хотеть, если это всё равно невозможно и недоступно? Тем более что «как лучше» всегда знает кто-то другой – взрослый, облечённый верховной властью. У детей снижается чувствительность к боли, пропадает понимание, холодно  или жарко, хочется есть или нет. Атрофируется важная для будущей жизни способность выбирать. Никто за всю жизнь не спросил ни разу: «малыш, что ты хочешь на завтрак?». Что прописано в составленном поварами и согласованном всеми инстанциями меню, то и дадут. Одним словом, даже при самых искренних усилиях организовать ребёнку лучшие условия в детском доме, они не могут соответствовать потребностям и природе малыша. Просто потому, что естественная среда обитания для маленького человека – это семья.

Постепенно дошкольник превращается в школьника. Растёт. Пытается учиться, но часто и это плохо получается всё по той же причине – заблокирована волевая сфера. К тому же эмоциональный интеллект, социальное развитие остаются на уровне младенца. Ребенок не прошёл важных этапов: не было подражания маме или папе в процессе половой идентификации, не получилось бытового развития в процессе помощи родителям по дому, не было возможности взаимодействовать с окружающими, глядя на отношения самых близких людей – родителей, бабушек и дедушек, друзей семьи, просто знакомых. Ребёнок находился в слишком замкнутом круге и был лишён даже модели семьи, которую невозможно освоить в теории. Что такое семья, можно понять лишь на практике, и только после этого осознания будет шанс создать собственные зрелые отношения. Создать семью.

Подросток, выросший в детском доме, без родителей, – это путь в никуда. Он был брошен самыми близкими людьми и оттого живёт с глубокой травмой в душе. Он вынужден приспосабливаться к системе детского дома, соблюдать иерархию и подчиняться большинству, иначе ему не выжить. Он не «плохой» или «трудный», как его любят называть сторонние наблюдатели, просто в нём невыносимо много обиды и боли, которую никто не может облегчить, поскольку родителей рядом нет. Его поведение шокирует из-за одиночества, ненужности и внутреннего протеста, в котором ребёнок пребывает изо дня в день. И в этом беда нашего общества – отвернувшись от подростков, мы их теряем.

Сегодня 34 000 семей в России стоят в очереди на усыновление. Десять лет назад о таком количестве желающих принять ребёнка можно было только мечтать. Но кандидаты готовы усыновить малыша от нуля до трех лет без особых проблем со здоровьем. Ищут таких детей по всей стране, и маленькие отказники, которых, к счастью, становится всё меньше, быстро находят семьи.

Когда-то и мы с мужем рассуждали так: важно помочь маленькому ребёнку, оставшемуся без родителей. Но постепенно к нам пришло осознание того, что важно помогать и тем детям, у которых мало шансов найти семью. Мы задумались о подростках и приняли тринадцатилетнюю Дашу, а чуть позже – шестнадцатилетнего Гошу. Было сложно решиться, одолевали сомнения и страхи, что не справимся. Отчасти они оказались оправданы – нас ожидало множество трудностей и руки не раз опускались, но нужно было двигаться вперёд. И сейчас, спустя три года, уже есть первые положительные результаты. Появилась уверенность, что наши дети справятся с жизнью.

Подростков в детских домах страны все еще огромное количество – несколько десятков тысяч – и им всего через пару лет выходить во взрослую жизнь, о которой они пока ничего не знают. И как раз подростки чаще всего оказываются обречены. Слишком мало взрослых людей приходят к мысли о том, что старшим детям тоже можно помочь. Но если для каждого подростка-сироты найдется значимый взрослый – наставник, а ещё лучше семья – большинство ребят смогут справиться с жизнью. В них ещё не раскрыты лучшие качества, еще не осознаны ими самими их возможности и таланты.




________
В октябре в издательстве «Эксмо» выходит книга Дианы Мошковой «Чужие дети», посвященная проблеме брошенных детей.
На фото - Диана Машкова и ее семья. (Прим. ред.)
скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
1 683
Опубликовано 29 окт 2017

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ