ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Борис Куприянов: «Самоцензура страшнее, чем собственно цензура»

Борис Куприянов: «Самоцензура страшнее, чем собственно цензура»

Борис Куприянов: «Самоцензура страшнее, чем собственно цензура»

На вопросы «Лиterraтуры» отвечает издатель и публицист, один из соучредителей книжного магазина «Фаланстер», член экспертного совета Международной ярмарки интеллектуальной литературы «Non/fiction» Борис Куприянов. Беседует Борис Кутенков.


– По завершении Года Литературы вы отмечали: «…ситуация очень плоха, потому что в следующем году власти освобождены от забот о литературе вовсе. Они могут о ней вообще не думать. Уже отчитались. И это меня пугает больше всего». Сбылись ли опасения?

– Слава Богу, не совсем. Потому что какие-то действия происходят со стороны властей на самых разных уровнях. Вопрос о том, что происходит и для чего происходит, остаётся наиболее открытым. Год Литературы был страшной вещью для России, и самое страшное, что было с ним связано, – то, что было не замечено огромное количество событий, которые важны для России, для русской культуры и для развития России в будущем. Например, закрытие половины книжных магазинов Московского Дома культуры, в том числе «Подписных изданий» на Кузнецком мосту, одного из старейших в городе, закрытие букинистических магазинов со столетней историей. И эта ситуация очень печальна. Сейчас ситуация, может быть, чуть-чуть получше, потому что издательства «АСТ» и «Эксмо» открывают книжные магазины в провинции и в Москве, но это магазины в основном сетевые – без внятной ассортиментной политики. Только что мы говорили с одним издателем, который сказал, что триста его книг, тираж которых давно закончился, «похоронены» в магазинах крупной торговой сети по всей стране, и собрать их нет возможности. Забирать их оттуда не имеет смысла, поскольку формально они ещё продаются, а пока они не будут проданы, их новый тираж не выйдет. Но оттого, что они есть, условно говоря, в Усть-Куте, книга не выигрывает.

– А распространение электронных книг как-то влияет на ситуацию?

– Говорить об электронных книгах сейчас, по-моему, неинтересно и неактуально – всё по этому поводу уже говорено-переговорено: к настоящему моменту вполне ясно, что электронная книга не может заменить бумажную, и это совершенно другой процесс. Часть книг уйдёт и должна уйти в электронный формат.

– Как обстоят дела с книжной цензурой?

– Я не знаю ни одного случая книжной цензуры. Если Вы их укажете мне, буду рад, но мы говорим это слово, не будучи способными привести ни одного примера. Существует книжная самоцензура, существует цензура на уровне библиотек – часто по глупости руководства. И самоцензура страшнее, чем собственно цензура: классический пример – отказ нескольких сетей кинотеатров показывать фильм «Матильда», несмотря на то, что официального запрета не было. Огромное количество издателей думают, «как бы чего не вышло». Для книжной цензуры сейчас нет предпосылок, так как уважение к печатному слову, к тексту, к литературе в России сейчас находится на самом низком уровне. Что касается свободного интернета, то с ним будут бороться.

– Галина Юзефович в одной из недавних FB-записей отмечает увеличение интереса к читательским дискуссиям: «…Мне кажется, у нас должен в ближайшее время произойти мощнейший бум книжных клубов – любых, маленьких, больших, профессиональных, кулуарных и т. д. И тот, кто сумеет превратить это все в деньги, неплохо обогатится, я думаю». Как прокомментируете эти слова?

– Я считаю, что этому есть множество объяснений. Одно из объяснений – то, что люди стремятся к «интеллектуальному» времяпрепровождению, ищут «своих», другое объяснение связано с практически полным исчезновением института книжной критики и практически полной девальвацией института преподавания литературы в школе. Любой читающий человек рано или поздно понимает, что чтение – это серьёзная практика. Другое дело, что среди многочисленных книжных клубов и книжных сообществ не так много культуртрегеров, которые пытаются действительно помочь людям: есть масса шарлатанства, обмана потребителей. То, что они будут появляться в большом количестве, – совершенно точно, потому что человека не устраивает та информация, которую он получает из официальных и даже неофициальных СМИ. Людям интересно понять, что такое чтение, какие книги надо читать, о чём и каким образом. Способы различения шарлатанства самые простые: если организатор ссылается на книгу Мортимера Адлера «Как читать книги», то, скорее всего, он шарлатан. Книга неплохая, но ей 50 лет. Есть ещё одна книга, которая говорит о качестве читательского клуба: «Миф машины» Льюиса Мамфорда – прекрасная книга, но если человек использует её при разговоре о чтении, то, скорее всего, речь идёт о шарлатанстве, статистикой доказано. (Смеётся) Возникновение читательских клубов – хорошо. Люди сами учатся читать и анализировать. Самостоятельное творчество масс.

– Плодотворны ли усилия по монетизации книжных клубов?

– Все хотят заработать на чтении! Это русская черта зарабатывать на том, что умирает, что ли? Чтобы Россия нормально развивалась, надо, чтобы люди умели читать, могли самостоятельно получать знания, имели навыки аналитического мышления. Может быть, доплачивать надо за приобретение подобных навыков? Нет, мы будем деньги за это брать и говорить об элитарности чтения. В добрый путь! Я не хочу жить в стране эонов и морлоков. Однако в России упорно во всех средах насаждается элитистский подход. «Плати деньги, я буду учить тебя читать и говорить о книгах, и ты станешь элитой. Тебе будут доступны новые навыки чтения и говорения о книгах, ты навсегда отдалишься от этих неучей. Тебе это по карману», наверное, так должен говорить пиарщик читательского клуба. Бизнес как бизнес. Проблема в том, что идеи не могут стоить денег, не должны. Платный читательский клуб – в лучшем случае развлечение для обеспеченных, либо ещё и шарлатанство.
Обсуждение книг – это творческий процесс: люди собираются и обсуждают то, что они считают нужным, это не школа. Они могут скидываться на аренду помещения, на кофе, поездки за город, но человек, выступающий в этом смысле для получения прибыли, ведёт себя как тот самый бывший политик, выступающий с позиции, что он знает, как говорить.

– «Что касается библиотек, то если они рассчитывают, что я от них отстану – напрасно» (из вашего интервью «Медузе», 29 апреля 2015). Продолжаются ли ваши действия в этом направлении?

– У меня не было никаких целенаправленных действий в этом направлении. Мне интересно, что происходит в этой отрасли, и, если меня просят поделиться соответствующим опытом и соображениями, я с удовольствием делюсь. Библиотеки сегодня парадоксальным образом исключены из того, что называется книжным миром – взаимоотношений писателей и читателей, критиков и так далее, надо бы им туда возвращаться. Они существуют ныне как закрытые сообщества и с процессом собственно чтения связаны не в той мере, в какой хотелось бы. Прекрасных библиотек довольно много: в Москве, в Питере, во Владивостоке, Красноярске, Липецкой области, Ленинградской области, Иркутске… Но в большинстве своём они не понимают своих задач. Сейчас два тренда в библиотечном мире. Первый – давайте всё монетизируем, это абсурд, нонсенс и глупость, непонимание, зачем нужны библиотеки. Второй – давайте мы превратим их в клубы и будем заниматься досуговой деятельностью. Это тоже глупость: любое досуговое сообщество будет заниматься этим лучше, чем библиотека и любое коммерческое предприятие будет более эффективным по зарабатыванию денег, чем библиотека. Всё это тотальное непонимание роли библиотек со стороны властных институций.скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
2 811
Опубликовано 29 окт 2017

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ