ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Роман Гусев. ЦЫПЛЕНОК

Роман Гусев. ЦЫПЛЕНОК

Редактор: Женя Декина


(рассказ)



Саня свинтил с работы в середине дня. Перед самым его носом ушел троллейбус, и Саня стал ждать следующий. К остановке подошла девушка в лимонно-желтом платье с худыми голыми ногами и в таких же цыплячих босоножках. Она и сама была как цыпленок: тонкие косточки-ключицы, длинная шея, маленькая аккуратная головка, волосы, стянутые в пучок. Она стояла выгнув спину, одно плечо чуть выше другого. Она обернулась, чтобы посмотреть не идет ли троллейбус, и Саня понял в чем дело. У нее разошлась молния на спине, и только сильно затянутый поясок не давал платью раскрыться до конца. Девушка придерживала его, прижав с боков локтями. Гладкую спину разделяла тонкая перемычка лифчика.

Подошел пустой троллейбус, и они сели, она в середине, он через пару мест позади. Девушка сидела без движения как мраморная статуя. Они проехали несколько остановок, а потом Саня взял и подошел.
– Можно вам помочь с молнией? – спросил он.
– Что? – девушка в момент покраснела. – Нет, уйдите! – а потом добавила, – Я сейчас закричу!

Саня отступил на шаг и собирался уже провалиться сквозь пол троллейбуса, но девушка сказала:
– Стойте. Да, я хочу чтобы вы мне помогли, – и с этими словами она повернулась к окну, подставив незнакомцу спину. Саня присел на край сиденья и коснулся платья. Странная ситуация. Молнию пришлось раскрыть до конца, для этого девушка развязала пояс. Саня медленно поднял собачку к белой тонкой шее. Девушка протянула ему через плечо английскую булавку.
– Заколите сверху, тогда не разойдется.
Саня так и сделал.
– Готово, – сказал он.
Девушка повернулась к нему.
– Фух, какое облегчение, – выдохнула она. – Хорошо, что тут больше никого нет, а то как бы это все выглядело, представляете? Дурацкое платье. Меня Нина зовут.
– А я Саня.
– Вы мой спаситель, Саня. Спасибо вам.

Они доехали до Нескучного сада и пошли гулять. Саня работал сисадмином и не отличался болтливостью, но вдруг с ним случилась метаморфоза. Он рассказывал про все подряд, про офис, про любимые сериалы, про компьютерные игры. С Ниной было так легко. Она тоже не молчала. Саня узнал и что она работает медсестрой, и какие книги читает, и как зовут ее любимую кошку. Нина рассказала, что любит гулять ночами по городу, и одной ей нисколечко не страшно. Стоял жаркий июль, но в Нескучном саду было где спрятаться от жары. Они медленно шли не замечая дороги, и вот уже Нина взяла Саню за руку. Рядом с маленькой теплой ладошкой его ладонь казалась медвежьей. Саня обнял Нину и поцеловал.

– А ты парень не промах, верно? – Нина лукаво улыбнулась. А потом сама притянула его и поцеловала уже по-настоящему, с языком. Они дошли до набережной и устроились на склоне. Мимо фрондировали прогулочные катера, недовольные отсутствием пассажиров, но Нине и Сане было все равно. Зачем куда-то плыть, нестись, если есть лето и есть солнце, а она сидит на его рюкзаке, чтобы не запачкать платье травой. Они болтали без остановки, готовые тут же выложить все что узнали в жизни. Иногда они целовались. Это всегда происходило внезапно, посреди фразы, как обморок или солнечный удар. В один из поцелуев Саня крепко обнял Нину и одной рукой коснулся ее груди. Лифчик на ней оказался жестким точно панцирь, а Саня не знал, что они на ощупь такие. Он еще не касался женской груди, потому что у него никогда не было девушки. Он моментально возбудился и с испугу стал рассказывать, как участвовал в чемпионате по компьютерным играм.
– Сань, скажи, а почему, когда ты меня первый раз поцеловал, ты не спросил, хочу ли я этого? – Нина вмиг стала серьезной. – Ты считаешь, что я легкодоступна? Ты не подумал, что мне может быть неприятно, что мужчина, которого я знаю полчаса, уже лезет ко мне в рот?
– Это само вышло, – только и выдавил Саня. – Я не хотел.
– Еще как хотел, – возразила Нина. – Или как ты меня сейчас за грудь взял, тоже ведь не спрашивал.

Саня побледнел. Нина заметила это и победоносно произнесла:
– Вот теперь ты пристыжен, и поделом. А вообще ты правильно сделал, что не стал спрашивать. Так и должен поступать настоящий мужчина, принимать решения. А уж если залепит тебе потом девушка пощечину, так и ничего страшного, значит заслужил. Сейчас все с ума посходили. Я тут на свидании была, так мне пришлось в кафе самой за себя платить, это, типа, сейчас так принято. А потом, когда мы уже расставались, этот крендель спросил можно ли ему меня поцеловать. А я поинтересовалась, ему разрешение в письменной форме нужно или на словах сойдет? Он даже не понял, что это шутка.
– И что, в итоге он тебя поцеловал? – спросил Саня.
– Шутишь? Я бы ему все лицо расцарапала, если бы он ко мне притронулся. Ты не думай, я никогда так раньше не знакомилась с парнями, как с тобой.
– И я тоже, – подтвердил Саня.
– Может мы с ума сошли? – спросила Нина и поцеловала Саню, чтобы еще раз убедиться в этом.
– Пойдем в парк Горького, – предложил он.

Нина отрицательно покачала головой. Она обняла себя за плечи, как будто замерзла.
– Пойдем ко мне, – одними губами сказала она.

Нина жила недалеко, рядом с Фрунзенской. Они дошли до Андреевского моста и перешли на другую сторону Москвы-реки. Нина не отпускала его руку. Смелость с какой она пригласила Саню в гости, казалось, покинула ее. Оба они молчали. Нина раскраснелась, хотя они шли совсем не быстро. Ей будто хотелось бежать вместе с Саней, а может и без него, лишь бы скорее.
– Нина, погоди, – он остановил ее. – Нам не обязательно идти к тебе. Мы можем просто еще погулять.
– Почему? Что ты хочешь сказать? – Нина до боли сжала его руку, точно испугалась, что Саня вырвется. – Струсил, да? – добавила она.
– Нет, не струсил.
– Вот и пошли тогда.

Очень скоро они оказались возле ее дома. У подъезда болтали две старушки. Нина поздоровалась и провела Саню в подъезд мимо них. Лифта в доме не было, и они вбежали на пятый этаж по широкой лестнице, перемахивая через ступеньки. Они вошли, и Нина поцеловала Саню долго и глубоко, как нельзя было целовать его на улице. Потом она пришла в себя.
– Разувайся и проходи, – сказала она и сама скинула босоножки. В прихожей висело большое зеркало, в нем отражалась часть кухни. Саня увидел на столе ветку сирени в хрустальной вазе.
– Ты есть будешь? – донеслось с кухни.
– Не, спасибо.
– А я со смены голодная. Давай хоть чаю тебе сделаю, – снова предложила Нина.
– Сделай, – Саня вошел в кухню. – А кошка твоя где?
– Родители на дачу взяли, – Нина включила чайник и достала из морозилки готовый обед из тех, что продают в супермаркетах. Она крутанула ручку микроволновки, и пластиковый лоток с едой начал медленно вращаться в тусклом желтом свете. Нина заварила Сане чай из пакетика и бросила ему в кружку два кубика льда. Саня выпил несладкий чай залпом, точно лекарство. Он очень волновался. А Нина включила приятную музыку на телефоне и начала медленно двигаться под нее. Она подняла свои тонкие руки и провела кистью одной по другой от белоснежного запястья и вниз. Она нежно погладила свое тело сквозь платье. Коснулась шеи. Английская булавка звякнула о кафель. Нина сцепила руки за спиной.
– Смотри как я могу, – она одним плавным движением раскрыла молнию. Платье упало на пол. Кухня поплыла перед Саней. Медленно крутилась Нина, медленно крутился замороженный обед в микроволновке. Потом что-то ударило его по голове, и наступила темнота.

Саня окоченел. В сумерках он видел распахнутое окно. Тюль болтался как белый флаг, возвещающий о капитуляции. Оставлять глаза открытыми было тяжело. Слева от кровати стояла хромированная штанга с капельницей. От пузыря с лекарством тянулась длинная прозрачная трубка и исчезала где-то под простыней. Саня понял, что он в больнице. В голове всплыл образы взволнованных мамы и бабушки. Здесь ли они? Саня попытался поднять руку. Она оторвалась от кровати только на несколько секунд и снова упала под собственной тяжестью. Саня постепенно стал приходить в себя. Он не лежал, а скорее полусидел, точно в кресле космического корабля, обложенный со всех сторон подушками. Сквозь простыню он почувствовал, что полностью раздет. Ледяная простыня липла к телу. Зажегся свет, и он зажмурился.
– Прости, я тебя совсем заморозила, – услышал он голос Нины. – Я сейчас закрою, а то ты можешь заболеть, – она прошла к окну, втащила в комнату тюль и захлопнула створки. Все-таки комната.

Глаза привыкли к свету. В голове яркой вспышкой возникла страшная догадка. Саня пошевелил губами и проверил работают ли мышцы лица. Кажется, говорить он мог.
– Не кастрируй меня, – тихо, с большим напряжением выдавил из себя Саня. – Умоляю, – Саня не знал, как правильно о таком просить, но, кажется, слово «умоляю» было в самый раз. Силы кончились.
Нина засмеялась:
– Ты решил, что я хочу оттяпать твоего петушка? Смешной ты. Как же нам заниматься любовью, если у тебя не будет пиписьки? Это было бы даже как-то нечестно. А ведь после свадьбы люди занимаются любовью, ты знаешь?
Саня утвердительно моргнул. Нина села на кровать.
– Вот что, – она хлопнула ладонями по коленям, – мне не нравится называть тебя Саня, это как-то грубо. Я буду звать тебя Шурик. Я Нина, ты Шурик, будем как в фильме «Операция «Ы». Как ты считаешь?
Саня сделал усилие и кивнул.
– Ты что-то добавила в чай? – спросил он, тяжело ворочая губами.
– Давай не будем об этом пока, ладно? Для меня это очень тяжело, – Нина посмотрела на него с мольбой. У девушек бывает такой взгляд: глаза большие, чуть испуганные. Даже Саня со своим никудышным опытом знал что это значит.
– Давай не будем, – ответил он.
Нина залезла на кровать с ногами и встала перед ним на колени.
– Послушай, Шурик, это очень важно, – она сложила руки, точно собиралась молиться, – я постараюсь быть тебе очень хорошей женой, честно-честно. Вот только я совсем не умею готовить. Это же ничего, правда? Ты же меня из-за этого не бросишь? Я обязательно научусь, буду тренироваться каждый день, вот увидишь. Я стану лучшей поварихой в мире.
Саня попробовал осторожно подвигать ногой, но ничего не получилось. Он сморщился.
– Холодно, – сказал он. Нина достала из комода плед и бережно накрыла его.
– Я пойду на кухню и что-нибудь нам приготовлю. А если тебе захочется в туалет, – Нина замялась. – Ты главное не стесняйся. Я тебе дам утку. В конце концов я же медсестра, заботиться о людях – моя профессия.

Она ушла. Через минуту Саня услышал, как на кухне побежала вода, загремели кастрюльки, стали открываться и закрываться шкафчики. Нина готовила своему мужчине ужин.
После ужина они смотрели телевизор. Шел старый фильм с Ким Бейсингер и Алеком Болдуином. Первую половину фильма Бейсингер ходила практически без одежды, пытаясь спасти мужа, попавшего в тюрьму. Но когда он выбрался из тюрьмы, Ким еще немного походила голой и оделась. Болдуин, раздосадованный таким неожиданным поворотом, взялся за оружие и всю вторую половину фильма мочил врагов направо и налево. В конце фильма Ким решает все-таки еще раз раздеться, после чего они вдвоем сбегают в Мексику.

Когда наступила ночь, Нина погасила в комнате свет. Глаза не успели привыкнуть к темноте, но Саня и на слух различил, что Нина сняла с себя всю одежду. Она юркнула под одеяло и крепко прижалась к нему.
– Любимый, – у самого уха услышал Саня. Никогда еще он не чувствовал так близко обнаженное женское тело. Он решил, что может быть все не так плохо, когда ему еще удастся вот так полежать с девушкой. Нина дотянулась до капельницы и повернула колесико зажима. Саня медленно погрузился в сон.

Тяжесть легла ему на грудь. Воздух все тяжелее проходил в легкие. Саня осознавал, что умирает, но сил разлепить веки не было. Сколько он проспал? Десять минут, может десять суток? День сейчас или ночь? Он попытался сконцентрироваться. Веки изнутри оранжевые, значит в комнате светло. Саня разлепил глаза. Сухие веки разошлись как края недавно затянувшейся раны. Прямо перед своим лицом он увидел кошачью морду. Кошка сидела у него на груди и с интересом рассматривала незнакомого человека. Саня сморщил лоб, зачем-то пытаясь вспомнить кличку кошки. Но кошка быстро потеряла к нему интерес и спрыгнула на пол. Саня услышал на кухне голоса. Голосов было два, один очень громкий – мужской, второй женский, совсем тихий. Это с дачи вернулись ее родители, догадался Саня.
– Нина, я не понимаю! – возмущался мужской голос. – Как так можно!
– Семён, они уже взрослые люди, как-нибудь без нас разберутся, – пытался вразумить Семёна женский голос.
– Нет, я хочу, чтобы мне объяснили, что происходит в моем доме! Нина! Мы с твоей матерью два года встречались, прежде чем в ЗАГС идти, с родителями ее познакомился, все по-человечески. Да я ее не позже десяти вечера домой приводил!
– Сёма, у них сейчас это быстрее все.

Даже через стену Саня почувствовал, как у отца Нины перехватило дыхание. Открылась дверь и в комнату вошла Нина. Она даже не посмотрела в его сторону. Лицо ее было землистого цвета и ничего не выражало. Она прошла к секретеру, нашла там нужную ампулу, привычным жестом сломала стеклянный колпачок и набрала шприц. Вооружившись этим колющим оружием, она вернулась обратно на кухню.
– Ой, Ниночка, – охнула мать.
– Руку дал! – рявкнула Нина.
– Не надо, я не хочу, – пропищал отец не своим голосом.
– Ты еще пореви! Знаешь же, что у тебя сердце.
После укола отец Нины заметно поутих. Саня уже не мог через стену расслышать, что он там говорит. Наконец, дверь открылась, и в комнату вошли родители Нины.
– Что ж, давайте знакомиться, – отец Нины шел по комнате как-то боком, точно он краб. Он осторожно нащупывал пол перед каждым шагом. За его спиной такими же неуверенными шажками следовала безыменная Нинина мама.
– Меня зовут Семён Петрович, очень рад, – он запнулся, позабыв чему решил порадоваться. Нинина мама выглянула у него из-за плеча, по-идиотски улыбнулась и снова спряталась.
– Вы, я вижу, еще в постели, – Семён Петрович кашлянул.
Появилась Нина. Она села на кровать и взяла Саню за руку. Ей не сразу удалось сцепить их руки в замок, пальцы Сани расползались точно кисель.
– Можете называть меня папой, – зачем-то предложил Семён Петрович. – Ой, нет, это надо в конце. Вижу у вас все серьезно.
– Мы любим друг друга, – твердым голосом сказала Нина. – Я стану его женой.
– Дети так быстро растут, – сказал отец Нины и замолк. Фраза должна была выйти длиннее, звучать как-то так: «Дети так быстро растут. Вот только вчера я вел тебя за ручку в детский сад, а сегодня ты совсем взрослая, сегодня ты невеста, у тебя теперь своя жизнь…»

В тот же день Семён Петрович и его жена решили вернуться на дачу до конца лета. Знакомство с родителями это всегда неловко. Тем более, когда ты лежишь под капельницей. Не то, чтобы Саня часто представлял, как знакомиться с родителями своей девушки. У него и девушки-то не было до вчерашнего дня, но примерно так, видимо, всегда и бывает. Внезапно. Стоит только пораньше свинтить с работы.







_________________________________________

Об авторе:  РОМАН ГУСЕВ 

Прозаик. Родился в Москве. Окончил Литературный институт имени А. М. Горького. Прозу начал писать с семнадцати лет. Имеет медицинское образование. Член союза писателей Москвы. Член литературного кружка им. Белкина.скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
1 190
Опубликовано 20 мар 2020

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ