МОЯ МАЛЕНЬКАЯ АНТИУТОПИЯ
Моя маленькая антиутопия
не подвержена эволюции.
Ее нет. В виртуальном пространстве
знаки и тишина.
Ночи без сна.
7 лет это срок. Мятежник.
Еще с тех пор
как девочки из еврейских семей
фотографировались в моей комнате
на фоне плакатов
организации "РНЕ".
Моя маленькая антиутопия
по имени О.
Запрещенные знаки
символов, запятых,
в которых иные,
погоняют иных.
Разводят мосты,
заводят,
как вдох из пакета
волшебного "Цэ О Два".
О. - это кислород,
поделенный на две части.
В других комбинациях -
углекислый газ,
окислители.
И даже оружие.
Простыми словами -
банальная нищета.
Средство
непрерывного
преступления
атомов.
Как же тут
не станешь нацистом?
не крикнешь "Слава России!"
или хотя бы
"Да, Смерть?".
Атрофированная кора
головного мозга,
древних деревьев
порода горная,
вещества.
И другие веселые
соединения
не заменят мне
"Цэ О. Два".
Наши маленькие мечты,
купюры денежных знаков.
Удары по протоплазменной
жизненной сути,
на основе талой воды.
Дыхание. Пустоты.
ДЕЛАЙ НОЙЗ!
Мы были с Лешей вдвоем
когда пришел Свят и сказал:
"Мы делаем нойз!"
Еще он твердил,
что любовь к приятелям -
не причина боязни
андеграундной сцены.
Мы делали нойз,
совокупляли металлы,
дробили керамику черепов.
От звонков, гудков и шептания
становилось не по себе.
Мы делали нойз.
Потом Свят
привел своего друга Нико.
У него бас-гитара звучала
как Егор Летов, повешенный
вниз головою.
Шумели заводом и фабрикой воли.
Делали нойз!
Нико не выдержал, Свят заявил,
что врачи
(в кабинетах у них тишина)
сказали диагноз:
ВИЧ.
Это такой диагноз цивилизации,
знак качества общества.
Наша музыка стала погромче.
Крики, потоп, скрежетания,
гремим на прощание,
шариками бильярда
по рассохшимся вено-каналам,
где вирус множится,
множится, просится,
как эффект реверберации
на поломанную бас-бочку.
Температуры Свята
хорошо сказываются на тональности,
тембре и общем звучании.
Он как-то представил,
что если б мы были в Германии,
то обязательно бы прославились,
а он бы один из всех
получил бы политубежище.
СПИД - это причина,
таких решений правительства.
Нико ушел, а Свят пока задержался.
Мы клали ладошки на лоб
и пугались его чертовой температуры.
"Делайте нойз!" - хрипел он,
растворяясь в больничной палате.
Но что оставалось нам?
ВЗГЛЯД ОЛИ
взгляд Оли
это геометрия
равнобедренные трапеции
сублимация треугольников
кайф по кругу
ведомый портал
с позывным
"чертово колесо"
Оля знает
ее знания тропы
еде живой изюм
млеет на Солнце
изотопов шум
глаголит "ДЕ_ВИЗ"
Нео-troopers работают!
ноотропы - путь
из порожнего в частное
чистыми частыми
коромысло-забегами
по талой воде
крутится Оля в пяти измерениях
содом и рвение
гоморра и приключение
Том Сойер, что вместо табачных изделий
запустился по вене
и оказался счастливым как сом
жрущий труп нерпы на дне реки
Оля - ты
no wave из нью-йоркских коробок
переживший свой собственный
сталинизм
ДЕТОРОЖДЕНИЕ
Дети - продукт индустрии военных.
Рожайте больше! Ассигнации возрастут,
когда они возмужают,
то отблеском засияют
горящие танки
чужих, своих и нейтральных.
Деторождение - государственная программа,
фундамент для преступления,
пополнения личного состава
фронтов, частей, самомнения
матерей, что пытаются быть
безучастными.
От общего к частному:
"Танки, они дорогие,
а бабы еще нарожают",
сказал один генерал,
возведенный прогрессией смерти
в Маршалы СССР.
Рожайте мальчиков, да побольше,
Им к лицу зеленые каски.
Рожайте девочек, они пригодятся
в перераспределении собственности.
Добровольно бездетные -
чума с клеймом проститутки,
мыслепреступничество,
термоядерный синтез,
после которого - пустота.
Сопротивление воспроизводству -
это набор критической массы
для реактора на быстрых частицах,
разрыв яйцеклеток,
смертная казнь.
МВФ нуждается в детях,
США нуждаются в детях,
дети нужны империям
и островным государствам.
Партизаны любят детей,
террористы любят детей,
судьи, милиция, военкомат,
школы, училища и прочие элементы
глобальной пенитенциарной системы
нуждаются в детях.
БОМБЫ
СУ-27, мрачные приливы
сумрак авиационных бомб
кластеры памяти
на ленте пространства-времени
разрывы разрывы разрывы
дактилоскопия, полная концентрация
тень треугольника между берез
полеты в ночной тишине
объективы
фиксируют клоунов в камуфляже
из лабиринтов формации Оз
беспокойная россыпная
бросилась бегом по рассыпной
моя маленькая копия
фюрера женского пола
* * *
Меня регулярно убивают
те, кто имел
доступы к интерфейсу.
Стреляют на поражение,
чаще всего в спину,
так интереснее,
ярче и красочнее.
Точно также горят и мосты,
которые поджигают.
Сразу после кремации.
Болью - каждая клетка.
В клетках - клетки.
Клеточная мембрана,
а дальше - Вселенная.
Ее собирательное количество
не знает предела,
даже если взять прогрессию
и другие инструменты
из религии точных наук.
В общем, я сбился.
Речь о том,
что близкие - убивают.
Иным это не интересно.
Ну, право, вдумайтесь сами:
что притягательного в смерти
незнакомого человека?
То ли дело близкий!
Каждая клеточка,
будто бы яблочко,
нальется не краской,
а болью.
(я ведь уже говорил?)
Сквозные воронки,
пропуск жидкости - данность,
сквозь них утечет
по пути в темноте.
Утечет.
Пролежни светом
заполнятся. Пеплом
заполняются пролежни,
дальше там
подрастут паразиты!
Возможно, способные
на симбиоз.
_________________________________________
Об авторе:
АНДРЕЙ ДИЧЕНКО
Родился в Калининграде. Окончил исторический факультет Белорусского Государственного Педагогического Университета им. Максима Танка. Сотрудничал с журналами «Большой», «Я», «.сапиенс». Автор книг «Плиты и провалы», «Ты - меня», «Солнечный человек». Прозаические тексты публиковались в журналах «Наш Современник», «Дружба Народов», «Макулатура», «Двоеточие» и других. Лауреат белорусской премии «Дебют» имени Максима Богдановича (присуждена за книгу «Солнечный человек»). Тексты автора входят в обязательную программу по курсу литературы Восточной Европы в американском Swarthmore College.
Фото - Камила Утюковаскачать dle 12.1
