* * *
У тети Лиды у тети Тони детей не было
они застудили в тюрьме
тетя Лида долго крала украла у деды Сережи
револьвер для кавалера
назначит свидание сразу двоим или троим
у Дворца Труда они за это ее с балкона
Что она делала с дядей Сашей
сама не работала все его деньги на безделушки
Саша мне от тебя подарочек
Дядя Саша уйдет ночью в забой
к ней идет соседский племянник
Сколько у нее было мужчин
Бабуся только порадуется тетя Лида замужем
она снова приходит домой дрожит
один раз пришла в одной рогожке
Дядя Саша придет со смены измучился в шахте
она просит ее поласкать
А он силач сирота
Тетя Тоня, правда, сразу вошла в колею
мамочка к ней переменилась,
а тетя Лида всю жизнь
Просила положить в гроб с накрашенными губами
и с фотографией Виктора
Им тюрьма как масонская ложа
Виктор чуть ли не за убийство сидел,
и дядя Миша, правда, по шоферскому делу
Виктор это конец всего
А дядя Саша ее на руках носил,
могла с ним спокойно до конца дней.
Ну разве можно, Манон Леско.
Женя сказала Лидка была милее
обе добрые но Лидка милее
Мамочка разве могла к ней хорошо
а ребенок не разбирает назло мамочке любит
тетя Лида бабусина дочка приезжает из Сталинска
ласковая обнимается
Разве мамочка могла к ней хорошо
Студенткой пришла с папой в дом
пришли к бабусе работала зарабатывала
отказывала себе во всем всем помогала
а тетя Лида у нее крала
таким трудом заработано
крала себе на разгульную жизнь
Мамочка с папой строили совершенно другую жизнь
Такая семья всегда вместе в отпуск вместе
всем всегда помогали
и чтобы ребенку передалось
Порядочность необыкновенная
не понимают непорядочных совсем.
Папа всему верит что показывают или оповещают
даже нет любопытства к другим колеям
делал делал зарядку и все равно тремор и я не то.
* * *
Теперь у ней в широком платье
Не помещается живот;
В хозяйку взор уставил кот,
Устроившийся под кроватью.
Звериный взор наводит страх.
Пошел! Боюсь родить уродца,
Пошел! И за предмет берется.
И страх... Какой нелепый страх!..
Сюда со мной один зайдет,
Кого еще не знаю толком.
Он славно говорить начнет,
Рукой размахивая тонкой.
Тут станет комната светла,
А он хоть несколько мгновений
Посмотрит на тебя, сестра,
И, может быть, родится гений.
*
Из бесславной, из безвестной,
из могилы одноместной
был привет и рос цветок.
То был я и мой стишок.
Я то цвел и наливался,
то я вял и запылялся,
то не вял, не цвел, не жил,
то лежал и вас любил.
А любовь это забота,
а цветку-то неохота,
а цветок ведь он цветок.
Так и гибнем. Но восторг!
* * *
Событие: показали феномена,
такая длина впервые.
При том, что обладатель почти ребенок,
только что вытянулся, в пропорциях не установился.
Но размера такого не видел.
Тоже сначала мылись дети, моложе его, двое,
тоже у них по-взрослому развито:
у одного такой крепенький темного цвета,
как будто бы повидал виды, с прикрытой головой,
у другого потоньше, но по длине хорошо;
если смотреть в отдельности, возраст неопределим.
Единственная деталь, по которой годы не опознаются.
По любой другой можно, а эта и так в морщинах.
Загадка для испытателей.
Мальчик, только что вытянулся,
но размер —
какой-то коленчатый, как бамбук,
как будто дорос до хорошей длины
и дальше решил, на второе колено,
и зарубка видна, до которой вначале.
А на пределе —
если даже в два раза, непостижимо,
как распрямляется — собственная тяжесть не даст,
закон рычага.
И такой разворот событий:
баня почти пустая, и когда он вошел,
по случайности выбрал скамейку рядом,
какая минута, соседи.
Затем в парилку, я немного спустя за ним,
и там совсем никого, нет слов.
Он сам облегчает подступ,
что-то давай про скамейку, как на неё невозможно сесть,
про пар. Я и не нашел бы. Целый пошел разговор.
Еще про брата, как они тоже в бане.
Сам не из Москвы, здесь в ремесленном,
какой билет в лотерее:
здесь в общежитии, смело позвать,
деревенский и ничего не знает,
выигрыш раз в десять лет —
упустил.
* * *
Я конечно, конечно
из этого сердца изъят
никогда не поймет не повернет обратно
никогда в эту голову не придет,
я зачеркнут.
Вбил себе в голову гвоздь
и этим гвоздем меня.
У меня кровь красная у тебя молоко белое
на губах не обсохло,
вынь гвоздь из честной прямой башки
Ты для меня умер я для тебя умер
Обменялись смертями
Неужели моя смерть не утрата
я тебе не успел стать никем
Ты постарайся продумай сердечно издалека
каким я показался вначале
Я потерял голову
Все теплеют говоря о тебе
Любимец людей моет чистит скребет прибирает
у матери поздний сын с придурью
расхлябанный в ситцевых плавках на костях
я почернел, только и думаю
ты ничего про меня я про тебя только и думаю
ласковый чуткий мальчик на побегушках
не пропадай,
я тебя с выступающими лопатками, я без тебя –
давно ли держалась на мне твоя царапина
давно ли ты был полумертвым, притворялся,
вырос в блатном районе
но как младшего брата предводителя шайки не обижали
мальчик, –
прильнуть и погибнуть,
ребро акробата
не исчезай бесхитростный развязный
гибкие кости
я не прощупал
давай как два голубя как никто
Почему, кого любишь, бегут хотят избавиться
Плоский как складной нож услужливый
неужели сердце не дрогнет как я там.
Прильнем два складных ножа
Я не знаю где ты куда ты
может быть заболел или умер
не забывай, я в жизни на грани и для отвода глаз;
я люблю тебя слабого с выступающими лопатками
закрывающего глаза
прильнем два балансёра
мы со временем умрем а ты помни обо мне в слезах.
Почему так, без чего нельзя
к чему навсегда,
то уходит хочет пропасть
Или я комy-то не ответил и теперь за это мне.
Ласковый чуткий ускользающий мальчик-слуга
в плавках цветных на костях
тебя убьют молодого
давай погибнем вместе
вчерашний мальчик завтрашний мертвец
Ты зачем пропал
ты у меня на груди с выступающими лопатками
мы будем не пить не есть смотреть друг на друга
пока не умрем от любви.
Всеми любимый младший сын вырос в блатном районе
но как младшего брата предводителя шайки не трогали.
Все теплеют когда о тебе
почему так за что так всегда –
за что бы ты умер без чего ты не можешь умрешь
хочет прожить без тебя всегда как закон
не пропадай ты зачем
ласковый расторопный в плавках ситцевых на костях
не устоял правильно сделал
не устоял и опомнился
ты зачем так все твердо решил пропасть
мы проснемся и вместе умрем
я умру от тебя с выступающими лопатками
поддающегося закрывающего глаза
о лопатки твои порежусь
скрываешься чтобы я умирал
я почернел
все сразу любят светлеют говоря о тебе
а я больше всех
не покидай не исчезай живой изъян
* * *
6 лет назад было 24,
то есть только на 6 лет отошел от школы,
а через 6 лет 36,
когда через 4 года 5-й десяток.
Сейчас 4-й десяток,
между тем пару лет назад был недавний мальчик.
Надо мысленно перенестись вперед
и пережить, как же так уже столько.
Если бы 6 лет назад! и прийти в себя.
И на самом деле столько,
сколько только что хотел.
* * *
Одни товарищи в первой десятке,
другие пропали,
а шли наравне.
Гении, вдаль. Споемся. Кто что вытянет.
Ваня, ратуй за лодки.
Толик, не стоит в Москву насовсем.
Гнездятся звезды на родине.
В гнезде три звезды,
и в этом свете я.
Ваня, Толик, Денис.
* * *
Не верь, милый друг, как я тебе не верю.
Просто целуем, перебираем друг друга.
Какая сухая осень. Цветы у метро с рук.
Ты охладел, потому что я охладел.
Я разжился на Толю и нового Мишу.
Как красавец, так обязательно Миша.
Почему ты не взял у меня его место?
Почему я тебе не запал весну назад?
Лучше ты слева он справа на обе руки,
чтобы никто не пропал.
Там еще Слава из ЦСКА без звонка.
* * *
Во мне погиб боец.
Во мне погиб отец.
Во мне погиб певец!
Пиздец, пиздец, пиздец.
Вдали весны и вас
умолк мой звонкий глас,
заглох, затих опричь,
забылся, замер... тшь!
* * *
Был март. К окнам жители сыпали горсти
Пшена или зёрен какую-то смесь;
Он выглянул вниз и сказал: "Вот и гости,
Слетелись оттуда, где лучше, чем здесь".
Вовек не пройдет изумление встречных,
Увидевших перед собой наяву,
Как тварь, для которой не строят скворешни,
Огромная, быстро летела к нему.
Другие затем при различных стеченьях
Видали ее у него за окном,
Но я с ним молчал о ночных посещеньях
Пернатой любовницы, как о срамном.
И после его неожиданной смерти
В торжественный день из гнезда одного
На свет показались бессмертные дети,
Запели несмело, а голос - его...
А ты, с облаков наблюдая за нами,
Слепая, не видишь, который под стать.
Чудовище, что ты вращаешь глазами?
Когда же ко мне? Я устал тебя ждать.
_________________________________________
Об авторе:
ЕВГЕНИЙ ХАРИТОНОВ
(1941 — 1981)
Родился в Новосибирске. Окончил ВГИК. Работал актёром, учился в аспирантуре киноведческого отделения, защитил кандидатскую диссертацию. Руководил студией пантомимы, режиссёр-постановщик выступлений группы «Последний шанс».
Умер от инфаркта. Похоронен в Новосибирске. При жизни почти не публиковался (несколько переводов из современной немецкой поэзии, в т.ч. Ингеборг Бахман). Часть текстов распространялась в самиздате - прижизненные и посмертные публикации в самиздатских журналах «Часы», «Обводный канал», «37», «Митин журнал». В новейшее время дважды опубликовано собрание сочинений Харитонова, основанное на составленном им самим незадолго до смерти корпусе текстов. Наибольшую известность Харитонов получил как один из основоположников русской гей-литературы. Лауреат премии Андрея Белого за 1981 г. (посмертно).
Работы:
Пантомима в обучении киноактера: Диссертация… кандидата искусствоведения. — М., 1972.
Слезы на цветах: Сочинения в 2-х книгах / Предисловие, составление, подготовка текстов и комментарии Я. Могутина. — М.: Журнал «Глагол», 1993.
Unter Hausarrest: Ein Kopfkissenbuch. — Berlin: Rowohlt, 1999. (Составление, подготовка текстов и перевод Г. Леопольд.)
Under House Arrest. — London: Serpent’s Tail, 1998. (Составление и перевод А. Тэйт.)
Под домашним арестом: Собрание произведений / Предисловие К. Рогова; составление, подготовка текстов и комментарии Г. Морева. — М.: Издательство «Глагол», 2005.
скачать dle 12.1
