Редактор: Евгения Джен Баранова
Литературное исследованиеЧАСТЬ ПЕРВАЯ. СЛОВА В результате многолетних размышлений о биографии и творчестве Франсуа Вийона я пришла к выводу о необходимости коренного изменения образа этого поэта. Привлекательный – увы! – для многих образ гуляки, завсегдатая злачных мест, вора и убийцы пора заменить на образ подлинного Вийона, проповедника, неутомимого обличителя греховного мира, неканонического религиозного деятеля, серьезного истового насмешника над миром, лежащим во зле. Моя концепция образа Вийона уже привлекла некоторых медиевистов-литературоведов в России и за рубежом. И я надеюсь, что Вийон-преступник будет окончательно забыт и уступит место подлинному Вийону. Я благодарна художнику Антону Батову, который проиллюстрировал мою концепцию образа Вийона серией рисунков. Мне хотелось, чтобы моя концепция легла в основу и новых переводов, поэтому я подробно ознакомила с моими концептуальными построениями переводчицу Юлию Покровскую и предложила ей сделать переводы стихотворений Вийона. Я тщательно прокомментировала каждое выбранное нами для перевода стихотворение. И вот уже по-русски заговорил не Вийон-преступник прежних переводчиков, а Вийон – средневековый интеллектуал, Вийон – мученик своих религиозных идей... И прежде чем приступить к более или менее краткому рассказу о жизни и творчестве Франсуа Вийона, следует сказать о двух чрезвычайно важных особенностях его личности, отразившихся, естественно, и в его творчестве. Это его нефранцузское происхождение, зачастую ставившее в тупик западноевропейских литературоведов и привлекавшее к личности Вийона поэтов и переводчиков из числа восточно-европейских евреев – от Ильи Эренбурга до Феликса Мендельсона. Однако Вийон принадлежал к иной общности, также сыгравшей значительную роль в истории Западной Европы, к общности болгар-тюрок и болгар-тюрко-славян. Они неоднократно упоминаются в западноевропейских хрониках и летописях, во Франции и Италии сохранилось более 500 географических названий с корнем болг-булг-бугр. В частности, болгары принесли в Западную Европу еретические движения, известные под условным названием богомильства, породившие, в свою очередь, мощные ереси катаров, патаренов, вальденсов; и в конце концов приведшие к резкому реформированию церкви и образованию протестантизма. В творчестве Вийона содержится ряд указаний на обычаи и обрядность болгар, а также – элементы тюрко-славянской лексики. В балладе, осуждающей каноническую церковь, представленную в виде развратной женщины – "дурной розы", Вийон в акростихе указал оба своих имени: французское – Франсуа, и другое – Март(х)еос, часто встречающееся именно среди болгар в налоговых списках Османской империи. Вийон не был канонически верующим католиком. Он принадлежал к небольшой еретической группе, которую, судя по всему, сам же и возглавлял. Он отрицал чистилище, отказался от привилегий, которыми мог воспользоваться как магистр свободных искусств, если бы стал клириком. Но основополагающим тезисом его религиозности являлась вера в многократное пришествие Христа, характерная для ряда балканских еретических движений. Этим вернувшимся Христом Вийон полагал себя; метафорически излагал обстоятельства своей жизни как жизни Христа; проклинал каноническое духовенство и обещал рай своим последователям, которых преследовали как преступников и которых он, конечно, именовал братьями. На эту особенность творчества Вийона обратили внимание еще до меня русский переводчик и автор интересной статьи о Вийоне Юрий Кожевников, и французский исследователь Жан-Шарль Пайен. Образ Вийона-Христа поразил их и заставил задуматься, но радикально пересмотреть особенности жизни и творчества поэта они всё же не решились... Однако приступим к собственно жизнеописанию Вийона. Будущий поэт родился в 1429 году. Впрочем, обычно определяют дату рождения поэта 1431-ым годом, исходя из того, что Вийон дважды определяет свой возраст как тридцать лет. Но это определение всегда в контексте его мученичества. В средние века тридцать лет считали возрастом начала мученичества Христа. В документе, выданном в городке Сен-Пурсен, указан возраст Вийона и соответственно дата его рождения – 1429 год, двадцать шесть лет. В пятнадцатом веке во Французском королевстве всё еше не было твердо закрепленных фамилий; человек мог иметь несколько прозваний. Основным прозванием Франсуа было де Монкорбье, то есть человек из Монкорбье, поместья нетитулованных дворян семейства Монкорбье. Но родственных связей с этим семейством поэт не имел. Об отце он говорит, что тот не нажил большого богатства, но предком его являлся Гораций. Отец будущего поэта, образованный человек, служил, вероятно, в поместье Монкорбье управляющим или письмоводителем; возможно, писал стихи по-латыни, отсюда – "его предок Гораций" – знаменитый Римский поэт. Матери Вийон посвятил балладу, в которой изящно подчеркнул ее тождество с Богоматерью. Он вкладывает в ее уста слова о том, что она бедна и необразованна; но, как это не странно, именно так аттестовали себя грамотные образованные женщины. В своей поэме "Завещание" Вийон говорит, что он из рода колдуний (волшебниц), что оставляет широкий простор для толкований образа матери. Первые уроки стихосложения Франсуа-Мартеос получил от отца. В возрасте двенадцати-тринадцати лет Вийон попадает в Париж. Отец привозит его для поступления в университет. Университетское образование – единственный вариант жизнеустройства для небогатого человека. Отец нанимает для сына комнату в доме капеллана церкви Сен-Бенуа-ле-Бетурне Гийома де Вийона, который сдавал комнаты приезжим студентам. Возможно, отец будущего поэта и Гийом когда-то вместе учились в Сорбонне; вероятнее всего, они были и односельчанами, уроженцами деревни Вийон близ города Тоннера, местности известной как прибежище еретиков. Но главное: почему Франсуа присвоил себе прозвание Вийон, заключалось, конечно, в том, что это слово рифмуется с большим количеством слов французского языка и потому идеально для поэтического имени. Но отношения с Гийомом у Франсуа не сложились; в стихах поэт обвиняет Гийома в предательстве и в попытках гомосексуального насилия. Первые свои познания о неканоническом христианстве Франсуа-Мартеос получил в родной семье. В университете он окончательно формирует свой образ насмешника над миром, лежащим во зле, bon follastre, который обличает грехи, осмеивая их беспощадно. Вийон учится на факультете свободных искусств; получает отличное гуманитарное образование; наизусть знает Священное Писание, штудирует книгу Эсташа Дешана о французском стихосложении и настоящую энциклопедию сюжетов французской поэзии, огромную поэму Жана де Мена и Гийома де Лориса "Роман о Розе". В это же время он собирает кружок единомышленников, разделяющих его религиозные убеждения, и объявляет себя явленным внове Христом. Внешне- и внутриполитические события мало отразились в стихах Вийона; например, однажды он упомянул насмешливо Жанну Д'Арк как "добропорядочную уроженку Лотарингии", намекая на ходившие слухи о ее дурном поведении. Однажды упомянул он и мутное судебное дело о поклонении камню, который непристойно называли "Дьявольским бздехом"; Вийон метафорически дарит Гийому неведомо кем написанную поэму об этом деле, отредактированную оклеветавшим Вийона Ги Табари (вероятнее всего, поэма не существовала), то есть дарит капеллану дурно пахнущий воздух, уравнивая Гийома с клеветником Табари. В 1449 году двадцатилетний поэт получает ученую степень бакалавра свободных искусств. А в 1452 году получает ученые степени лиценциата и магистра. Он никогда не фигурирует в судебных делах о студенческих волнениях, бесчинствах и попойках. После получения ученой степени и ученого звания магистра он получает право преподавать в университете и чрезвычайно важное право быть клириком, иметь на голове тонзуру, носить длиннополую одежду клирика и пользоваться привилегиями, положенными клирикам. От всего этого он отказывается, равно как и от возможности занять церковную должность. Он также не использует возможность продолжить учебу на факультетах медицины, права или богословия. Подобное образование ему не подходит. Возможно, он преподает латынь, частным, что называется, образом, и совершает несколько поездок в резиденции титулованных аристократов, рассчитывая жить литературным трудом. Но 1455 год застает его в Париже. В начале лета празднуется день Тела Христова, праздник догмата пресуществления, то есть превращения вина и хлеба причастия в тело и кровь Христа. Из-за этого спорного догмата возникают конфликты даже в 17-ом веке, между католиками и гугенотами. В пятнадцатом веке догмат о пресуществлении был предметом ярых споров. Что сказал в этот день мэтр Франсуа, мы не знаем, но священник Филипп Сермуаз решил наказать его, и с помощью своего приятеля Марди нанес кинжалом на губы Вийона порез – так обычно метили еретиков-богохульников. Отбиваясь, Вийон легко ранил Сермуаза, но тот всё же умер в больнице Отель Дье по неясным причинам. Вийон провел некоторое время в заключении, затем был присужден к изгнанию. Он отправился домой, к родителям. Откуда мы это знаем? Грамота о помиловании, продублированная в Париже, была первоначально выдана в городке Сен-Пурсен, находящемся во владениях герцогов Бурбонов, там же, где и поместье Монкорбье. Здесь за Франсуа мог ходатайствовать отец, здесь легче было получить документ о помиловании, а в этом документе Франсуа очень нуждался, имея на лице знак еретика... В полгода ожидания Вийон работал над первым своим большим произведением, над поэмой под названием "Лэ", что означает буквально: предварительное распределение завещательных даров. "Дары" Вийона пронизаны мрачной иронией. Главный герой поэмы уезжает и делает как бы предварительное завещание, на случай, если не вернется. Надо отметить два свойства творчества Вийона: он фактически никогда не говорит о тех, с кем дружит, кого любит; его тексты почти всегда обличают тех, кто ему враждебен; и второе: Вийон отнюдь не новатор стиха, но он виртуозно владеет всеми канонами, всеми жанрами средневекового французского стихосложения. Дошедшие до нас тексты Вийона не датированы; часто трудно определить, когда могло быть написано то или иное произведение. Следует также отметить, что получившие незаслуженную известность в качестве сочинений Вийона баллады на арго преступников писал не Вийон, они никак не соответствуют особенностям его виртуозной стилистики… В поэме "Лэ" Вийон дает развернутый образ Города грехов – Парижа-Вавилона; перечисляет и клеймит известные всем злачные места, осмеивает полицию, духовенство, женщин, которые для него символ грязи и нечестия. Вийон решается на крайнюю меру, на оскопление: теперь его свеча погасла, огня больше не будет, фиников и фиг он не ест. Перечисление характерных символов половых органов и совокупления указывает на решимость Вийона сделаться оскопленным Христом. Удивительным образом стихи Вийона смыкаются с проповедями русского старообрядца, известного протопопа Аввакума, и со "Страдами", сочинением русского "оскопленного Христа", Кондратия Селиванова. Вийон возвращается в Париж, оставляет в лавке книготорговца список поэмы и снова уезжает. В 1457 году мы застаем его при дворе герцога Карла Орлеанского, величайшего поэта французского средневековья. Около двух лет Вийон проводит в основном в любимой резиденции Карла, в замке Блуа. К его услугам замечательное книжное собрание – библиотека герцога. Вийон в кругу стихотворцев, среди которых канцлер герцога Берто де Вильбрем, супруга герцога Мария де Клев, ряд известных поэтов, гостей замка. Вийон переживает настоящую "Болдинскую осень"; пишет яркие баллады, два великолепных стихотворения в честь рождения и трехлетия дочери Карла, Марии. Но на Вийона обращает внимание епископ Орлеанский Тибо д'Оссиньи. Карл предлагает тему баллады "Я умираю от жажды у источника"; впрочем, возможно, эту тему предложил Вийон, существует аналогичная староболгарская баллада, в которой упоминается сидящий у источника Мартеос. Сохранился ряд баллад, написанных на эту тему в замке Блуа поэтами-гостями. В своей балладе Вийон четко определял себя как явленного внове Христа: я могуществен без силы и власти, меня принимают и изгоняют – эти тезисы мы находим в Четвероевангелии. А вот Вийона находим в замке Мён-сюр-Луар, в тюрьме епископа, где его мучили не меньше года, но он не предал своих единомышленников. Карл всё же добился его освобождения, но оставаться далее при его дворе Вийон не мог. Он нашел приют у кого-то из своих, которых обозначает как благородных женщин, Марфу и Марию, живущих в благородном месте, где поклоняются Святому Юлиану, избавителю от плена и тюрьмы. Вийон болен, он работает над своим последним, фундаментальным сочинением – над своим "Завещанием". Он обрушивает ненависть на Париж-Вавилон, на этот город грехов. Он уравнивает свою грядущую гибель, в которой не сомневается, с распятием Христа. Между тем, на престол восходит Людовик Одиннадцатый, будущий "собиратель" французских земель, в своем роде Иван Грозный истории Франции. Париж становится городом преследования инакомыслящих. Вийон возвращается в Париж; подобно многим проповедникам, он должен быть в час испытаний со своими единомышленниками. Он не считает, что власть нового короля от Бога, он иронически называет Людовика своим спасителем; подчеркивает, что начало правления Людовика – начало гибели Вийона-Христа. Вийон обрушивается на епископа д'Оссиньи , отвергая в его лице каноническую церковь. А в Париже Вийона ждет новое обвинение: характерный дискредитационный процесс. Вийона обвиняют в ограблении Наваррского коллежа – цитадели богословского факультета. Ограбление произошло в 1456 году, но тогда дело, что называется, закрыли. Оказалось, что дверь в ризницу, где хранились сундуки с деньгами, открыли ключом, а сундуки взломали неумело. Деньги случайно очутились в сундуках преподавателей. Затем оказалось, что это их собственные деньги, затем вдруг выяснилось, что сундуки взломали умело. Короче, странно всё. И вот, в 1462 году Вийон арестован в Париже. Его знакомый Ги Табари после пыток сочиняет целую плутовскую новеллу, в которой Вийон выставлен фактически инициатором ограбления. Вийона пытают. Он признает себя виновным; люди и не в таком признавались под пытками. Его отпускают с пятном на репутации: не Христос, но Иуда, грабивший денежный ящик. Нужно покинуть Париж, мы видим Вийона в доме под вывеской "Повозка"("Тачка"). С ним несколько молодых людей. Они отправляются к папскому нотариусу Ферребуку, нужны какие-то документы. Но вспыхивает ссора с писцами нотариуса. Вийон понимает, что уехать не удастся, и уходит на улицу Сен-Жак, где, вероятно, нанял жилье. На следующий день он снова арестован и приговорен к смертной казни, которая заменена на ссылку. До этого Вийон был приговорен к выплате денег, якобы украденных из казны богословского факультета. Но по закону нельзя было высылать преступника до тех пор, пока он не выплатит положенных денег, если он к подобной выплате приговорен. Однако Вийона высылают. Приговор о высылке датирован началом января 1463 года. С тех пор поэта никто и никогда не видел. Как говорится, следы его затерялись, то есть он был убит в тюрьме. Спустя век Франсуа Рабле напишет о Вийоне следующее: мэтр Вийон в подземном царстве издевается над царем Ксерксом (символом тирании); мэтр Вийон ставит мистерию о страстях Господних; мэтр Вийон при дворе короля Эдуарда Пятого, мальчика, убитого по приказу его дяди Ричарда Третьего... То есть Рабле не сомневался в насильственной смерти Вийона... В нескольких последних балладах Вийон иронически благодарит Парижскую судебную палату, говорит снова о своей мученической смерти и грядущем воскрешении... Стоит сказать немного о личной жизни Вийона. Стихи его пестрят женскими именами известных парижских распутниц, которых он проклинает. Но возлюбленная его, чистая и прекрасная, остается безымянной. Вийон заставляет оплакивать ее человека, повинного в ее гибели, доносчика Итье Маршана. Вийон не хочет жить без нее: "У нас было одно сердце на двоих". Она разделяла его убеждения и терпела нелегкую участь быть с ним. Их любовь, противопоставленная разврату жирного каноника и распутницы, была тайной под розовым кустом, стала мучительной аскезой… Но удалось ли Парижской судебной палате окончательно дискредитировать Вийона? Нет. Много лет спустя интереснейший французский писатель Марсель Швоб, занимавшийся, в частности, исследованием жизни и творчества Вийона, нашел текст наполовину на среднефранцузском – наполовину на средневековой латыни – мистерию о смерти святого барана, которого замучили, который был чист, не принадлежал ни мужчине, ни женщине. В текст входили отрывки из баллады, в которой Вийон защищает свое доброе имя... А если мы перечитаем странички первого собрания стихов Вийона, изданного типографским способом, то над балладой о казненных братьях, увидим рисунок, сделанный словно бы рукой человека, не умевшего рисовать: три фигурки, не то распятые, не то повешенные, две в смертных рубашках, из них одна фигурка – с вздыбленными волосиками – неблагоразумный разбойник, другая – с приглаженными – благоразумный. В центре – голенькая фигурка – Христос. Вийон говорит этим рисунком: если меня предадут позорной казни через повешение, это на самом деле будет распятие... И уже в двадцать первом веке кинорежиссер Николай Богомилов заснял празднование заклания пасхального ягненка, с танцем и причащением кусочками печеного мяса. Простые люди из деревни Бистрица ничего о Вийоне не знали, но праздновали его воскрешение точно так же, как неведомые парижане, записавшие текст мистерии о святом баране.
(Москва, май 2019).
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СЛАВА 
Будь Вы писателем, а, может, Вы и есть писатель, вряд ли бы Вы захотели для себя именно такой славы. Для того, чтобы понять, какая слава постигла, что называется Вийона, пройдемся по нескольким, наиболее значительным, посвященным ему романам.
Итак! На первом месте, конечно же, "Франсуа Вийон" (в русском переводе – "Горестная история о Франсуа Вийона") Франсиса Карко. Автор – яркий представитель парижской богемы: первая половина двадцатого века, Монмартр... Понятно, что Вийон, изображенный Карко, будет тоже парижским богемом. И так оно и вышло. Своего героя Карко писал с Модильяни. Роман – скучное повествование о "плохом мальчике"; и только один эпизод – замечательный, когда Вийону очень хочется женщину, всё равно какую, и он мечется по комнате, а выйти нельзя, потому что его ищут...
Роман советского прозаика Вардвана Варжапетяна "Баллада судьбы" – пожалуй, лучшее, на сегодняшний день, произведение о Вийоне. Конечно, это все-таки история правонарушителя, но образ выписан так бережно, с такой щемящей нежностью, что это трогает...
Роман современного немецкого писателя Йорга Кастнера "В тени Нотр-Дам" – длинный и, соответственно, толстый. А дело вот в чем: Виктору Гюго попадает в руки старинная рукопись (руки – рукопись) некоего Армана Сове, в которой подробно рассказана по правде, скажем так, история персонажей знаменитого романа Гюго "Собор Парижской Богоматери". Йорг Кастнер, в свою очередь, якобы публикует рукопись Сове, по которой написан роман Гюго.
Правда Кастнера оказывается головокружительно занимательной, включая в себя тайны еретиков-катаров, разбой бандитов-кокийяров и множество персонажей от Эсмеральды до Леонардо да Винчи. А Вийон оказывается королем сказочного обиталища преступников всех мастей – сказочного Двора чудес (какового, впрочем, в его время не было на самом деле); а еще Вийон – отец Армана и Квазимодо, и один из спасителей человечества посредством поисков драгоценного камня из короны самого Люцифера...
В отличие от простого творца бестселлеров Йорга Кастнера, итальянский прозаик Джузеппе д'Агата в своем романе "Загадка да Винчи, или В начале было тело", устраивая встречу да Винчи и Вийона, претендует на довольно-таки глубокую философию, которая, увы, оказывается на мелком месте. Вийон, видите ли, необыкновенно красив, молодой художник Леонардо рисует его портрет, но опять же – увы – прекрасное тело поражено смертельной болезнью – у бедняги рак... Но искусство – поэзия и живопись – в конце-то концов относительно вечны...
И вот и появился в переводе роман польского фантаста Яцека Комуды "Имя зверя. Ересиарх", имеющий вкусный подзаголовок "История жизни Франсуа Вийона, или Деяния поэта и убийцы". Кажется, никогда еще Вийон не жил такой полной жизнью, как в этом произведении, где на каждой странице по два разнообразно исполненных убийства и по четыре совокупления в стиле детского стишка Агнии Барто – «я и прямо, я и боком, и с подскоком...» Занятно, что Комуда до сих пор борется с катарами; уж двадцатый век на дворе закончился, а он все борется. Ну, и Вийон борется. А эти нехорошие еретики, они что творят?! Они женщинам прерывание беременности делают – ай-я-яй!.. Но после успешной борьбы Вийона с польскими вампирами уже ничему не удивляешься...
Но неужели родная мама Франция не уделяет должного внимания своему средневековому поэту? Конечно же, уделяет. В 2006 году увидел свет роман журналиста и автора исторических романов Жана Теле "Я Франсуа Вийон..." – Jean Teule "Je, Francois Villon". К сожалению или к счастью для читателей, это произведение, получившее, уж кстати, премию за лучший биографический роман, еще не переведено на русский язык. Несколько лет тому назад я написала рецензию на этот роман. Итак, коротко: Франсуа – сын несчастных бедняков, вынужденных промышлять воровством. Отец его казнен еще до его рождения за кражу рубашки, мать казнена позднее, выкопана из ямы и съедена в виде паштетиков. Франсуа, которого приютил добрый капеллан Гийом, ведет себя очень плохо; проходит ряд испытаний для вступления в жестокую банду, потому что хочет выучить тайный язык бандитов и писать на этом языке стихи; приходится пройти испытание: одну девушку – хроменькую проститутку – зарезать; другую – довольно-таки любимую и из знатной семьи к тому же – отдать бандитам для группового изнасилования... Ну и так далее...
Моя подруга Ольга Зимина закончила в Петербурге факультет международных отношений, хорошо владеет французским, и вот однажды мы довольно долго говорили о Вийоне и о романе Теле. И вот отрывки из этой беседы.
ФАИНА: Понимаете, здесь даже не стоит вопрос о праведности или неправедности Вийона. Здесь стоит вопрос о том, что он не совершал преступлений.
ОЛЬГА: Совсем? То есть никаких из тех, что описаны Жаном Теле? Он не пытался влиться в эту чудовищную банду насильников и убийц…
ФАИНА: Никогда, никогда… Никогда не старался присоединиться ни к какой банде…
ОЛЬГА: Он никогда не отдавал любимую девушку бандитам, чтобы они ее насиловали?
ФАИНА: Нет, никогда.
ОЛЬГА: Мы не всегда понимаем его стихи, даже те, которые кажутся на первый взгляд простыми?
ФАИНА: Именно так. И вот пример. Вийон пишет, что колокол Сорбонны пробил 9 раз. «Все смешалось в моей голове, но не потому, что я выпил много вина». Это начало Деяний апостолов. Когда окружающие говорят: « Вы что, выпили вина?», Петр отвечает: «Три часа. Мы не пили». Три часа по ближневосточному времени – это 9 утра. То есть фактически Вийон просто цитирует Деяния апостолов и таким образом говорит об обретении нового, высшего зрения, слуха, говорения. Он – большой знаток Священного Писания.. И постоянно его цитирует, что отнюдь не противоречит его неканонической религиозности. И, в сущности, интересно в нем именно то, что он неканонически религиозен, он полагает себя новым Христом. Без этого он не отличался бы от многих средневековых поэтов.
ОЛЬГА:: Почему же все-таки помнят именно его?
ФАИНА: Я могу сказать почему. Ну, во-первых, помнят –это… не совсем верно. Он был очень скоро забыт и забыт надолго. А потом уже в 19 веке… В основном, он обязан своей известностью Теофилю Готье – романтику, который прочел вот эти судебные дела и создал образ «poet maudit ». Проклятый поэт. То есть они уже не понимали, что это за стихи, о чем они. Об этом критик Сент-Бев писал – «о чем эти стихи, я не понимаю». Теофиль Готье, романтик, решил, что это стихи проклятого поэта, преступника, а вообще эти стихи даже ни один современный француз прочесть не может, если только он не филолог. Они написаны на очень старом языке… Конечно, образ поэта-преступника давно оторвался от стихов. Как Вы заметили по роману Теле, стихи одно, а текст Теле совсем о другом человеке.
ОЛЬГА: Текст Теле, по моим впечатлениям, не имеет никакого развития внутри себя. Сюжет не движется. Вийон переходит от преступления к преступлению даже без намеков на рефлексию. Текст выстроен на последовательно сменяющихся сценах оргий и казней, между которыми как клоун в цирке, чья задача заполнить паузу, пока готовится следующий номер выскакивает «добрый священник» Гийом Вийон и ненатурально причитает: «Франсуа, Франсуа, что же ты делаешь?». И опять по новой: трупы, смрад, беспорядочный секс. То есть, видимо, по версии автора, идет будничная средневековая жизнь. Именно в этой смене картинок. И, на мой взгляд, это ужасно скучно. И Вийон Жана Теле не совпадает со стихами Вийона.
ФАИНА: А вы заметили, как описания «зловещего средневековья» совпадают у Жана Теле и Яцека Комуды? Дело в том, что они пользовались одним источником – работами Бронислава Геремека, хорошо известными во Франции. Это очень интересный польский исследователь, историк по образованию, крупный политик своего времени, недавнего. Вот у него есть несколько работ, посвященных парижской средневековой преступности и маргинальным личностям. На этих работах Теле и Комуда и основали свои мрачные фантазии…И вот еще что… Вы знаете, я много лет занималась обстоятельствами жизни и творчеством Франсуа Вийона, и задумалась вот над чем: как проходит жизнь человека, который пишет, как Вы считаете?
ОЛЬГА: Он вообще не живет, когда пишет.
ФАИНА: Он вообще сидит почти все время и пишет. То, сколько написал Вийон...Я даже не знаю, когда он ел. Получается, что он вообще не вставал. Но нарисовал его читающим и пишущим только мой хороший товарищ Антон Батов, который сделал серию рисунков по моей концепции. Вот это единственная картина, где Вийон читает и пишет. А всегда Вийона рисуют в таверне, среди разбойников, пьяниц и женщин не самого тяжелого поведения... А ведь процесс писания в средние века был очень сложным. Чернила, песочница, очень много бумаги, и, конечно, очень много перьев. Гусиные перья легко ломались. И, конечно, нужна скамья, и, конечно, нужен стол, и, конечно, нужен специальный светильник. Они писали не при свечах. И, конечно, нужно хотя бы иногда кушать, когда ты работаешь над своими стихами. Значит, тебя кто-то содержит и кормит. Но обо всем этом исследователи почему-то не задумываются. Когда человек пишет, это отнимает все время. Поэтому биография, например, Толстого очень скучна. Недоучился в университете, немножко послужил в армии, почти не воевал, заперся в своем имении с женой и детьми, и писал, писал, писал...
Итак. Что у нас в итоге после прочтения наиболее любопытных романов о нашем герое? Иногда авторы как бы интуитивно чувствуют, что с этим средневековым поэтом связана какая-то тайна. Но это для нас спустя почти шестьсот лет неканоническая религиозность может показаться таинственной, а современники Вийона вовсе ее таковой не считали... И второе, то есть, наверное, первое: всем без исключения авторам книг о Вийоне мешают его стихи! О, эти в общем-то непонятные им средневековые вирши! Увы! Приходится периодически вставлять их не в самых лучших переводах в свои лихие истории о воре, сутенере и короле бандитов. Увы!
скачать dle 12.1
