ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Ирина Андрианова. АКУЛЬКИН МУЖ

Ирина Андрианова. АКУЛЬКИН МУЖ

Редактор: Наталья Якушина


(пьеса по мотивам рассказа «Акулькин муж» Ф.М. Достоевского)



От автора: трагическая житейская история, переданная как исповедь каторжника. Любовный треугольник, любовь двух мужчин к одной женщине. Находясь под гигантским давлением обычаев и нравов традиционного общества, мужчины не могут признаться себе в чувстве любви и потому реализуют его крайне уродливо и извращённо, через постоянно возрастающее насилие к объекту любви вплоть до его физического уничтожения. Несмотря на тщательно воссозданные реалии позапрошлого века, история выглядит очень современно.    


Обстановка и главные герои:
Маленький сибирский городок. Повсюду бедность и пьянство. Богачом здесь считается даже просто зажиточный мещанин, который держит пару десятков работников и торгует хлебом. Согласно российской традиции середины 19 века, имущество наследуется лишь по мужской линии, поэтому от наличия у зажиточного хозяина сына или зятя зависит, сохранится ли его накопленное годами имущество. Выдать замуж дочь, если нет сына – его важнейшая задача. В связи с этим он порой вынужден унижаться и заискивать даже перед местными молодыми пропойцами, поскольку других женихов в городке все равно нет.
Кроме того, цену молодых беспутных мужчин повышает еще один пережиток традиционного российского общества – рекрутчина. Чтобы не отдать в солдаты единственного сына (что опять-таки означает крах хозяйства), зажиточные мещане, как правило, вступают в сделку с тем или иным обедневшим и много пьющим парнем. Он идет в армию вместо сына нанимателя. Взамен парень, по традиции, несколько месяцев проживает в доме нанимателя на всем готовом. Вплоть до момента отправки на рекрутский пункт ему ни в чём не отказывают, даже в самой отчаянной гульбе.
Любовный треугольник складывается из двух беспутных молодых мужчин, пропивающих наследство своих отцов, и скромной девушки Акульки, дочери зажиточного мещанина, который всеми силами стремится выдать ее замуж. Первый – Филька Морозов, вожак местной гулящей молодёжи, очень дерзкий и харизматичный. Второй  Ванька Шишков, хлипкий, слабовольный и завистливый. 

Действующие лица:

АКУЛИНА (АКУЛЬКА) 
ФИЛЬКА 
ВАНЬКА 
МАТЬ 
РОДСТВЕННИЦА 
МАРФА 
АНКУДИМ 
НИКИТА ГРИГОРЬИЧ 
МАРЬЯ СТЕПАНОВНА 
МАТВЕЙ 
ПРОЧИЕ 


Сцена 1.

Утро. Полутемная комната в доме главного героя Ваньки Шишкова. 
Обстановка, которую в московской мещанской среде того времени (1840-е – 1850-е гг.) сочли бы небогатой. Но здесь, в маленьком сибирском городке, она считается достаточно зажиточной. Русская печь, пестрые половички. Чистенькие полотенца украшают иконы в красном углу. При этом в комнате много всякого скарба – кадушки, бочки, утварь, пыльные сундуки. Много старого тряпья, отчего в голубоватом утреннем свете в воздухе носится пыль.
Мать и старшая родственница главного героя уже встали и хлопочут по хозяйству. Мать будит сына, который лежит на печи, накрывшись пыльным овчинным тулупом.

МАТЬ. Вставай уже. День на дворе. К Анкудиму пора пряники нести. С ночи пекла, а с тобой засохнут.
РОДСТВЕННИЦА. Куда ж ему встать, если полночи гулял.

Ванька с трудом поднимает голову и медленно садится на печи, протирая глаза. Его грязные спутанные волосы всклокочены, лицо опухло. Видно, что вчера он сильно выпил лишнего.

МАТЬ. Спасибо еще, что Анкудим наши пряники берет. Дай ему бог здоровья. Без него бы померли.
РОДСТВЕННИЦА. Хороший человек. Богатый, а добро помнит. Помнит, как с Семеном дела вел.
МАТЬ. Эх, кабы Семен не помер, может, еще бы сосватал бы его Акулинку за нашего. (Грустно смотрит на сына). Человеком бы сделал. А теперь что ж…
РОДСТВЕННИЦА (раскатывая тесто). Куда там! Анкудим Трофимыч на Фильку Морозова виды имеет. У того ж от отца за Анкудимом четыреста целковых осталось. Понятно, он деньги отдавать не хочет, а хочет дочку за него отдать. Да только… (понижает голос) говорят, не бывать этому. Филька-то, как наследство получил, вконец загулял. Так и говорит, значит: у меня родители померли, так я теперь деньги пропью, все порешу, а потом в солдаты пойду, а через десять лет фельдмаршалом к вам приеду.
МАТЬ (очевидно, не в первый раз слушающая эти слова). Ох, беда, беда. Отец работал, копил, а он враз все спустить хочет, да еще хвалится. И наш с ним туда же.

Ванька тем временем тяжело слезает с печи и садится на лавку.

РОДСТВЕННИЦА. Оно понятно, когда деньги шальные заводятся, так и товарищи сразу набегут. А уж девки как его любят, так ужасти.
ВАНЬКА (хриплым голосом). Мать, слышь, дай кваску.
МАТЬ. Кваску ему… Наказание за мои грехи. Отец пил, теперь этот пьет. Так отец хоть работал. А ты, видать, все имение разорить хочешь!
ВАНЬКА (морщась от головной боли). Заткнись ты. Дай попить лучше.
МАТЬ. Чтоб тебя черти съели. (Лезет за квасом, наливает. Подает сыну чашку, он жадно и неаккуратно пьет: жидкость стекает ему на грудь.) Собирайся к Анкудиму, говорю. Вовремя не принесешь пряников – он еще осердится, не дай бог, да и откажет нам. Что делать тогда будем?
ВАНЬКА. Что делать? А деньги доставать, которые от бати остались. Они же у тебя в подушку зашиты. (Усмехается.) Не так разве?
МАТЬ (со слезами в голосе). Он еще деньгами меня попрекать будет. Сам день-деньской с Филькой гуляет, а мать с вечера квашню ставит, ночью печет, только бы его прокормить. Так он еще последние гроши у меня вытащить хочет.
РОДСТВЕННИЦА. Небось, хочет, как Филька. Чтоб девки за ним бегали.
ВАНЬКА (родственнице, злобно). Рот закрой, я сказал!
МАТЬ. Господи Исусе. Видно, судьба мне на старости лет пойти побираться…

Ванька одевается. 

МАТЬ. Причешись хоть. Смотреть на тебя страшно.
ВАНЬКА (умываясь из кадки, приглаживая волосы и разглядывая себя в маленькое зеркальце на стене). Слышь, мать. А правда, что ты от бати к цыгану бегала? Все говорят, я на цыгана похож.
РОДСТВЕННИЦА. Вот окаянный. Чтоб язык у тебя отсох. Такие речи – и родной матери!
МАТЬ. Какой из тебя цыган! Пьешь, как русский. (Замечает, что сын берет полушубок и собирается уходить.) Погоди, куда ж ты! Каши ж не поел!
ВАНЬКА (у двери). Неохота с вами есть. Раскаркались, вороны. (Поднимает на плечо ящик с пряниками, открывает дверь.)
МАТЬ. Чтоб все донес, дорогой-то не подъел! Анкудим Трофимыч…
ВАНЬКА (недовольно). Не подъем. (Выходит.)
РОДСТВЕННИЦА. Испортил его Филька. Он и всех парней здешних испортил.
МАТЬ. Наш и сам хорош. (Мать, хоть и ругает сына за пьянство, но всерьез перечить ему побаивается. Такая двойственность определяет все ее поведение.)


Сцена 2.

Ванька выходит со двора, неся на плече короб с пряниками. Идет по улице, здоровается со знакомыми, подмигивает девушкам. Видно, что ему не очень хорошо «после вчерашнего», однако молодость и свежий воздух помогают быстро прийти в норму.
На улице оживленно: едут груженые телеги, идут мужики и бабы, бегают ребятишки. Видно, что все одеты очень бедно, и сам городок не производит впечатление зажиточного: низенькие деревенские дома, покосившиеся заборчики. Повсюду много нищих. Единственные пестрые пятна – время от времени встречающиеся калмыки в национальной одежде и, конечно, цыгане. Цыганки красивее русских девушек, смотрят веселее и смелее и не боятся выставлять напоказ свою красоту.
Ванька по пути встречает группу знакомых цыганок, пытается шутливо заговорить с одной из них.

ВАНЬКА. Доброго здоровьичка, Марфа Родионовна!
МАРФА (смеется). Себе здоровьичка оставь! После вчерась-то живой?
ВАНЬКА (гордо, широко улыбаясь щербатым ртом). Живее всех! Пряник хочешь? (Достает свободной рукой и протягивает ей пряник.)

Марфа отстает от спутниц, берет пряник и откусывает.

МАРФА (смеется). Ай-ай-ай, мамаша печет для Анкудима Трофимыча, а ты раздаешь! А не заругают тебя?
ВАНЬКА. Не заругают! (Тянется рукой к Марфе, но она ловко уворачивается и смеясь, уходит.)

Ванька провожает ее довольным взглядом, потом достает пряник себе, откусывает и продолжает путь. 

Зажиточный двор Анкудима. Тут людно – работники, бабы. Ванька встречается глазами с Акулиной, дочерью хозяина. Она выглядит скромнее и молчаливее всех. Ванька со своим ящиком протискивается в сени. 
Сени. Здесь тоже люди, склад разных товаров. Анкудим, не выпуская из рук псалтыря, дает указания работнику.

АНКУДИМ (работнику). По червонцу давай, и не больше. (Замечает Ваньку.) А ты чего сюда притащил? Я что сказал – в лавку неси.

Ванька принимает лживо-подобострастное выражение, ставит ящик на лавку.

ВАНЬКА. Да я как раз в лавку и шел, я к вам только завернул… Батюшка Анкудим Иванович, не изволите ли хоть тридцать копеек вперед выдать, а то мы совсем поиздержались…
АНКУДИМ (строго). Чего это вы поиздержались? Похмелиться тебе надо? Я с мамашей твоей полный расчет держу.
ВАНЬКА. Да хоть бы гривенничек…
АНКУДИМ (закрывает книгу и кладет на полку). И на том скажи спасибо, что я с тобой дело имею. Только ведь в память покойного твоего отца. Посмотрел бы он сейчас на тебя.
ВАНЬКА (улыбается). Что ж плохого ему на меня смотреть?
АНКУДИМ (встает, набрасывает шубу). Пустой ты человек. Нечего говорить. Ну да ладно, пошли в лавку. Да вот калачи еще, пожалуй, прихвати (показывает на другой ящик, с калачами, идет к двери).

Ванька недовольно смотрит ему вслед, вздыхает, но ставит поверх своего еще один ящик. Вскидывает оба на плечо и идет следом.

Анкудим и Ванька идут по базару. Все кланяются Анкудиму, он важно кивает в ответ, но отвечает на каждое приветствие.

СТАРИК (заискивающе, кланяясь). Здравствуйте, батюшка, Анкудим Трофимыч!
АНКУДИМ (слегка кивая). Здравствуй и ты.
МОЛОДОЙ ПАРЕНЬ ЗА ПРИЛАВКОМ. Доброго здоровьичка, Анкудим Трофимыч!
АНКУДИМ (приостанавливаясь, оглядывая парня). И тебе того же. Как твои дела?
МОЛОДОЙ ПАРЕНЬ (весело). Да наши дела, как сажа бела. Вы как, батюшка?
АНКУДИМ. Живем и мы, по грехам нашим, тоже небо коптим.
ЖЕНЩИНА РЯДОМ С ПАРНЕМ. Живите больше, Анкудим Трофимыч!

Двигаются дальше. Впереди виднеется небольшая толпа зевак. Они стоят около самой большой и нарядной лавки – это лавка Анкудима. Там происходит что-то, что заставляет их охать, переглядываться и перешучиваться. Навстречу Анкудиму выбегает приказчик.

ПРИКАЗЧИК. Батюшка!
АНКУДИМ. Что там у вас?
ПРИКАЗЧИК. Да Филька Морозов явился. Выставляется, извольте видеть.

Люди замечают Анкудима и расступаются, пропуская его вперед. У дверей лавки, на чурбане, сидит Филька. Он слегка нетрезв, но держится и говорит твердо. На нем щегольские сапоги, картуз и красная шелковая рубаха с вышитым поясом. Однако рубаха запачкана грязью, ворот слегка надорван. Он широко улыбается щербатым ртом, явно довольный производимым впечатлением. Анкудим молча подходит.

ФИЛЬКА (встает, картинно кланяется). Здравствуйте, батюшка Анкудим Трофимыч!
АНКУДИМ. Тебе чего?
ФИЛЬКА. Как чего? За деньгами я пришел, за долей своей!
АНКУДИМ (недовольно оглядывается по сторонам). Протрезвей сперва, а потом поговорим. Третий день уж не просыхаешь.
ФИЛЬКА (снова опускается на чурбан). А я и дальше пить буду. Покуда все не пропью. Моя воля! Родитель мой на тебя спину гнул, а я тебе не работник.
АНКУДИМ. Опомнись, что несешь. Проспись, да и приходи вечером, поговорим обо всем по-людски.
ФИЛЬКА. И не жди. Не хочу я с тобой торговать, и Акульку твою брать не хочу!

В толпе шушукаются и хихикают.

ФИЛЬКА (больше публике, чем Анкудиму). Я теперь загулял, слышишь? Родители мои померли, так я имение пропью, а потом в наемщики, значит, в солдаты пойду. И никто мне слова не скажет!
АНКУДИМ. Пропащий ты.
ФИЛЬКА (со злобой). Ну, еще пропащий я или нет, а с тобой, седая борода, научишься шилом молоко хлебать. Экономию с двух грошей загнать хочешь, всякую дрянь собираешь – не годится ли в кашу… А я на это плевать хотел! У меня характер.

Анкудим отворачивается и идет в лавку.

ФИЛЬКА (вслед ему). А Акульку твою не возьму! Я и без того с ней спал.

Все замолкают. Анкудим поворачивается в дверях, бледный от изумления.

АНКУДИМ (гневно). Да как ты смеешь позорить честного отца честную дочь?! Когда ты с ней спал, змеиное ты сало, щучья ты кровь?

Филька вскакивает, кривляется и подмигивает знакомым, в том числе Ваньке, который с изумлением и восхищением смотрит на него из толпы. Видно, что Фильку «понесло», он не может остановиться. Может, он уже и сам удивляется своим словам, но он зашел слишком далеко – ничего не остается, как продолжать.

ФИЛЬКА. Да я теперь так сделаю, что не то что за меня, а ни за кого Акулька ваша теперь не пойдет! Никто не возьмет. И Микита Григорьич теперь не возьмет, потому что она теперь бесчестная. (Кивает на стоящего неподалеку пожилого мещанина в очках; тот при упоминании своего имени неловко пытается затереться в толпу.) Мы еще с осени с ней на житье схватились. А я теперь за сто раков не соглашусь. Вот на пробу давай сейчас сто раков – не соглашусь.

В толпе смеются, показывают пальцами.

АНКУДИМ. Ну ладно, гаденыш. Так и быть, будут тебе твои деньги! Чтоб ты насмерть на них опился! А после чтоб в канаве подох.
ФИЛЬКА. А не твоя забота, если и опьюсь. Ты знай гони денежки. Я, может, и подохну. Но перед этим поживу так, что земля застонет, по городу гул пойдет!


Сцена 3.

Без слов, в виде клипа под музыку.
Сцена типичного Филькиного кутежа. Возок несется по городской улице. Филька стоя правит лошадьми. Он, по обыкновению, пьян. Очередная дорогая щегольская рубаха заляпана грязью и надорвана. То ли со страху, то ли от веселья визжат молоденькие цыганки, уцепившиеся ему за ноги: возок мчится быстро, и они боятся упасть. 
Позади них трясется компания филькиных дружков, прибившаяся к нему по случаю шальных денег и гулянок. Здесь Ванька, тоже пьяный. Он восхищенно-завистливо смотрит на королевскую позу Фильки, а сам пытается обнимать толстую цыганку, сидящую рядом. 
Здесь же – неизбежный спутник подобных компаний – красивый молодой цыган с серьгами и гитарой. Но сейчас он не играет, а нервно посматривает по сторонам, опасаясь, как бы пьяное безумие заказчиков вечеринки не привело к чему плохому. 
Возок опасно трясется на ухабах, обрызгивая прохожих грязью. Вот кто-то чуть не попал под колеса, едва успев отскочить. А один из пьяных гуляк, наоборот, летит с возка на повороте прямо в лужу. 
Люди пожилые и солидные грозят кулаками и смотрят с укоризной. Прохожие парни – завистливо. Девушки с восхищением оборачиваются. Видно, что Филька временно сделался городским героем. А он в исступлении стегает и стегает несчастных лошадей длинной плетью. Среди прохожих виден уже Микита Григорьич. Это такой же благообразный старик-начетчик, как и Анкудим Трофимыч. При виде гульбища он боязливо отходит в сторону.
Лишь один встреченный человек смотрит тихо и печально – это Акулина. Она стоит вместе с матерью у ворот их дома, которые они не успели запереть. Ее скромная одежда сильно контрастирует с разухабистыми нарядами цыганок. Проезжая, гуляки показывают на нее пальцами и издевательски смеются. Лишь Филька молчит. Встретившись с ней взглядом, он мрачнеет и еще больней стегает лошадь. Марья Степановна, мать Акулины, увидев такой «позор» дочери, гневно бьет ее по щеке, вталкивает во двор и поспешно запирает калитку.
Поездка продолжается. Одна из лошадей спотыкается и на полном ходу падает, увлекая за собой и другую. Возок останавливается, чуть не ссыпав на землю всю пьяную компанию. Филька удерживается на ногах. Он спрыгивает, подбегает к упавшей лошади и начинает остервенело бить ее плетью. Его окружают, смотрят на лошадь кто со смехом, кто с жалостью. Цыган заискивающе трогает его за рукав, видимо, предлагая отдать недобитую лошадь ему. Филька, наконец, швыряет ему плеть, оглядывается вокруг и идет дальше пешком, слегка пошатываясь. За ним устремляются все остальные.
Ванька пытается подражать залихватским манерам Фильки. Но то, что у первого получается органично, у второго – нелепо и пародийно. Филька протягивает руку в сторону девушек-спутниц, не глядя; и на эту руку тут же вешается красивая молодая цыганка. Мишка, с завистью покосившись, задумывается на секунду, потом пытается обнять идущую рядом с ним цыганку. Она его со смехом отталкивает. Ему ничего не остается, как полезть с поцелуями к другой цыганке, толстой и усатой.
Компания гордо и чуть ли не воинственно движется по улице, захватив всю ее ширину. Присоединяются прихлебатели, надеясь, что им на гульбе тоже что-нибудь перепадет. Тут впереди зритель замечает нескольких явно «официальных» лиц. Один, в мундире, при сабле – местный жандармский начальник. С ним несколько жандармов. Начальник становится посреди улицы, скрестив на груди руки. Остальные распределяются, преграждая путь филькиной компании. Филька останавливается перед ним, нагло улыбаясь. Остальные останавливаются подальше, готовые в случае чего дать стрекача. Начальник, хмурясь, что-то спрашивает у Фильки. Тот, широко улыбаясь, отвечает, играя в Емелю-дурачка.
В этот момент Ванька, повинуясь внезапному порыву, выдвигается вперед. Он хочет заслужить расположение Фильки, а может, и превзойти его. Он переводит внимание чиновника на себя, отвечая смело и дерзко. Все смотря на него со страхом и восхищением, Филька – с невольным одобрением. Чиновник хмурится, отдает распоряжение жандармам, те подходят и хватают Ваньку сзади за руки. А он продолжает куражится, наслаждаясь эффектом. 
Продолжается музыка. Из нее зритель догадается, что Ванька, желая повысить свой авторитет в глазах Фильки и остальных, взял на себя какую-то мелкую провинность своего друга.
Ваньку секут, привязав к столбу. Двое солдат по очереди охаживают его розгами. Дело происходит недалеко от базара. Собралась толпа. В ней заметны те же лица, что участвовали в кутежах: Филька, его дружки, цыгане и цыганки. Помимо них – обычные мещане, калмыки в национальной одежде. Ванька сотрясается всем телом от каждого удара, с лица и грязных волос течет пот, рот перекошен от боли, но он терпит, не издавая ни звука. Временами он исподлобья посматривает на Фильку. Филька держит руки в карманах, смотрит серьезно, без улыбки.
Наконец, экзекуция закончена. Ваньку отвязывают. Он, шатаясь, почти падает на руки товарищей. Его обливают водой, накрывают его же рубашкой (на ней сразу проступает кровь), накидывают сверху полушубок. Филька хлопает Ваньку по плечу, затем, расчувствовавшись, снимает с себя красную шелковую рубашку и кидает Мишке. Тот, схватив подарок, от радости забывает боль.

Трактир. Филька с покровительственной улыбкой наливает Ваньке стакан. Видно, что после недавнего происшествия статус Ваньки в компании немного повысился. Рядом устроилась цыганка, которая раньше не давала себя обнимать; теперь Ванька держит ее за талию. 
Но до Фильки ему все равно далеко. Тот берет торбу, лениво перебирает струны. Цыгане подхватывают, цыганки выходят танцевать. Ванька тоже вылезает из-за стола и упоенно танцует. Но, закрыв глаза, он не замечает, что его партнерша уже отошла к Фильке, который тоже вышел в круг. Ванька остается один. Он растерянно глядит на Фильку. Тот, хоть и без красной рубашки, но смотрится выигрышней Ваньки. Его уже окружила стайка цыганок, они так и вьются вокруг. И понятно, что дело не в только в деньгах, которые он просаживает.

Вечер. Ванька, уже сильно пьяный, идет вслед за Филькой и остальной компанией вдоль улицы. У Фильки рубашка забрызгана грязью – видимо, он падал в лужу – но все равно он смотрится королем. В руках у него торба. Ванька глядит завистливо. Он берет с земли пригоршни грязи и обмазывает новую рубашку. Девицы и остальные смеются такой нелепой попытке подражать Фильке.


Сцена 4.

Ванькин дом. 
Ванька вваливается с похмелья в горницу. (Предполагается, что это продолжение предыдущей сцены). Он задевает за что-то ногой, падает, чертыхаясь, доползает до лавки и опускается на нее.

МАТЬ (горько смотрит на него). Опять всю ночь с Филькой шлялся? Ему-то что, он наследство пропивает. А у тебя что есть? Тебя после такого вида никто и в работники не возьмет!
ВАНЬКА. А зачем мне в работники? У меня тоже батины деньги есть.
МАТЬ. Какие деньги? Давно спустили все.
ВАНЬКА. А вот дальнюю заимку когда порешили, где ж за нее деньги?
МАТЬ. Да если б я их тебе отдала, на что б я тебя сейчас кормила? Ты же жрешь, как боров, а домой ничего не носишь.

Лицо Ваньки вдруг становится злобным. Он тяжело поднимается с лавки и движется на мать.

ВАНЬКА. А ну гони сюда! Я отцов наследник, ясно тебе?

Мать в ужасе пятится, но пытается сопротивляться.

МАТЬ. Нет у меня ничего, ирод!

Ванька толкает ее на кровать; она падает. Ванька, упираясь в кровать коленом, нависает над матерью и наносит ей удары кулаками в бока. Мать кричит.

ВАНЬКА. Не твое это, чего припрятала? Я хозяин!
МАТЬ. Ох, за что ж бог меня наказал!
ВАНЬКА. Не знаю про бога, а деньги отдавай!

Дверь отворяется, вбегает родственница. Отталкивает Ваньку, закрывает мать собой.

РОДСТВЕННИЦА. А ну пошел вон, черт! До чего дошел – у матери побоями деньги вымогает! Да я сейчас людей позову.
ВАНЬКА (немного остывая). А тебя, ведьма, я вообще убью. Путается тут под ногами.

Мать плачет. Ванька хватает какую-то кастрюлю и со всего маху швыряет ее об стену. Затем лезет на печь.

РОДСТВЕННИЦА (вслед ему). Исправнику скажу! Пусть тебя в солдаты заберут! Все равно пользы от тебя никакой.

Ванька что-то невразумительно мычит с печи. Мать тянет родственницу за юбку, прося замолчать. 

МАТЬ (утирая слезы фартуком). Ладно, затих и слава Богу. Может, проспится и спокойный станет. А нам тесто пора ставить.


Сцена 5.

Изба Фильки Морозова. Филька лежит на кровати. Перед ним с гитарой поет молодой цыган. Филька, прицеливаясь, кидает в него монеты. Поодаль – еще цыганки и другие гости. С ними Ванька.

ФИЛЬКА. Ну что, Ванька, не дает мать денег?
ВАНЬКА. Да врет, что все вышли. Может, оно и правда (вздыхает). В избе-то теперь хоть зайца гоняй.  Голодом, бывало, сидим, по неделе тряпицу жуем.
ФИЛЬКА (смеется). А ты пой и танцуй, как он (кидает в цыгана монетки), а я буду в тебя деньги кидать. Потому как я теперь самый богатый человек!
ВАНЬКА. Еще бы, как тебе подвезло. Акульку Анкудимову не взял, а деньги Анкудимовы взял.
ФИЛЬКА. И то верно. (Задумывается.) Слышьте! А пойдемте-ка Акульке ворота дегтем мазать, а? (Разом встаёт.) 
ОДИН ИЗ ДРУЖКОВ. Чего это ты?
ФИЛЬКА. А не хочу, чтоб она за Микиту Григорьевича замуж вышла. Это мне теперь дороже киселя.

Игра цыгана на гитаре переходит в закадровую музыку. Зритель видит, как Филька, Ванька и один из парней мажут ворота Анкудимова двора дегтем. Цыган, весело ухмыляясь, сидит с гитарой в повозке. Закончив, все прыгают в повозку и уезжают. В ворота высовывается Марья Степановна, истошно кричит и замахивается кулаком им вслед. 
Марья Степановна запирает ворота изнутри, и зритель видит Акулину. Заплаканное лицо, растрепанная коса, царапина на лице показывают, что ее сильно наказывают. Мать смотрит на нее злобно.

МАРЬЯ СТЕПАНОВНА. Со света сживу!
АКУЛИНА. Маменька, не надо!

Убегает в дом, мать в гневе бежит за ней. 

Сени в доме Анкудима. Вбегает Акулина, за ней – мать с розгой в руке. Мать начинает охаживать дочь. Та падает на колени, пытается укрыться от ударов, плачет.

МАРЬЯ СТЕПАНОВНА. Опозорила дом, бессовестная!
АКУЛИНА. Не виновата я, маменька! Не было ничего! Оболгал меня Филька!
МАРЬЯ СТЕПАНОВНА. Она еще отпирается! Вот тебе, вот!
АНКУДИМ (отвлекаясь от душеспасительной книжки и спокойно глядя на экзекуцию). В древние годы, при честных патриархах, я бы тебя на костре изрубил. А ныне в свете тьма и тлен.

Горница Анкудима. Анкудим и Микита Григорьич сидят за столом.

МИКИТА ГРИГОРЬИЧ. Ты уж не обессудь, Анкудим Трофимыч. Но мне теперь твоя Акулина в большое бесчестье будет. Да и жениться я, по старости лет, не желаю.

Зритель видит Акулину, которая вместе с матерью стоит в углу горницы, скрытая занавеской. Услышав слова Микиты Григорьича, она бледнеет. Марья Степановна, наоборот, багровеет. Схватив дочь за загривок, она пригибает ее к земле. Та изо всех сил сдерживает себя, чтобы не завопить. Марья Степановна вталкивает Акулину в соседнюю маленькую комнатку и закрывает дверь.

Зажиточный двор Микиты Григорьича. Он сосед Анкудима Трофимыча. Служанка ставит перед Микитой Григорьичем самовар. Он хлебает из миски и утирает усы. Из-за забора соседей доносится плач Акулины и злобные крики матери ее матери.

СЛУЖАНКА. Секут нашу Акулину с утра до вечера.
МИКИТА ГРИГОРЬИЧ. Потому как распутная.
СЛУЖАНКА. Марья Степановна так и говорит: засеку, мол, до смерти, потому что она мне теперь не дочь!

Акулина идет по базару с корзиной. Тихая, опустив голову, она глядит себе под ноги. Вдруг спереди показывается компания Фильки – сам Филька, Ванька, цыгане и другие. Они едят пироги около одной из лавок. Филька замечает издали Акулину и склабится. Подмигивает соседям.

ФИЛЬКА (громко, чтобы слышали все). Славная есть девка Акулька, собутыльница. Чисто ходишь, бело носишь. Скажи, кого любишь!

Компания разражается громким хохотом. Все смотрят на Акулину. Кто-то показывает пальцем, раздается смех. Акулина поднимает печальный взгляд на Фильку и встречается с ним глазами. В них – немой упрек. Затем она снова наклоняет голову и быстро уходит. Вслед ей несется смех и свист.

ФИЛЬКА (оглядывая дружков и ища одобрения). Я им там так кинул в нос, век помнить будут!

Ворота дома Анкудима. Мальчишка красит доски: видно, закрашивает позорный деготь. Вдоль забора идет Акулина с ведрами от колодца. Навстречу ей идет Ванька. Заметив ее, принимается издевательски ухмыляться.

ВАНЬКА. Здравствуйте, Акулина Кудимовна! Салфет вашей милости! Чисто ходишь, где берешь, дай подписку с кем живешь!

Акулина поднимает на него печальные глаза.

МАРЬЯ СТЕПАНОВНА (из-за ворот). Чего зубы моешь, бесстыдница?  (Высовывается.) Мало того, что с одним позор навела, уже с другим скалишься?

Акулина поспешно вбегает во двор. Оттуда опять слышатся крики и слезы. Ванька, усмехаясь, проходит мимо.


Сцена 6.

Ванькина горница. Ванька валяется в кровати, дремлет после попойки. Дверь отворяется, входит мать. Она выглядит уверенней обычного. Как видно, ее окрылила какая-то идея. Не раздевается, садится сразу на табурет подле кровати.

МАТЬ. Что лежишь, подлец? Всю ночь пил – весь день валяться будешь?

Ванька мычит что-то нечленораздельное. Открывает глаза, недовольно смотрит на нее. Его лицо опухло, грязные волосы топорщатся во все стороны.

ВАНЬКА. Че те надо?
МАТЬ. Разбойник ты эдакой.
ВАНЬКА (приподнимаясь). Не получала давно? Щас получишь.
МАТЬ (испуганно приподнимаясь). Ты постой, подраться всегда успеешь. Ты послушай лучше. (Снова садится.) Ты вот… женись!
ВАНЬКА. Чего?
МАТЬ. Того. Ты на Акульке женись. Они теперь и за тебя рады отдать будут, триста рублей одних денег дадут!
ВАНЬКА (садится на кровати). Ха! На что она мне? Она теперь на весь свет бесчестная стала. (Зевает.)
МАТЬ. Дурак ты. Венцом все прикрывается. Тебе ж лучше, коль она перед тобой на всю жизнь виновата выйдет. А мы бы ихними деньгами и справились. (Оглядывается.) Я уж и с Марьей Степановной говорила. Очень она меня послушала!
ВАНЬКА (после некоторого раздумья). Передай своей Марье Степановне – двадцать целковых на стол, тогда женюсь.


Сцена 7.

Площадка около трактира на базаре. Музыка. Танцуют цыганки. За столом, заставленным снедью и бутылками, развалившись, восседает заказчик «банкета»  Ванька. Он обнимает цыганок и швыряет в танцующих монетами, подражая Фильке. Вдали появляется Филька в сопровождении двух дружков. Они подходят к столу.

ФИЛЬКА. Здорово, акулькин муж! Говорят, под венец скоро пойдешь?
ВАНЬКА (смутившись, но пытаясь быть дерзким). А тебе что, завидно?
ФИЛЬКА (садится напротив Ваньки и привлекает к себе одну из цыганок). А чего мне тебе завидовать? Я тебе, акулькин муж, если захочу, так все ребра переломаю, а с женой твоей кажинную ночь спать буду.
ВАНЬКА (вскакивает, с гневом). Врешь, собачье мясо!

Ванька бьет вскочившего Фильку кулаком в лицо. Тот отвечает. Завязывается драка, сквернословие. Филька одерживает верх. Очень скоро Ванька оказывается на земле. Цыгане и другие зрители окружают и с интересом смотрят на них, подзуживают. Их симпатии явно на стороне Фильки. Под конец Филька хватает помойное ведро, стоящее неподалеку, и выливает его содержимое на голову Ваньке. Зритель видит это снизу вверх, глазами валяющегося на земле Ваньки.

Ванька, уже один, пошатываясь, побитый и исцарапанный, стоит у колодца. Он пытается вытащить ведро воды, но у него не хватает сил. Рядом стоят незнакомые бабы. Одна из них, смеясь, подходит, помогает ему вытащить ведро, ставит на край колодца и отходит. Ванька кивает в знак благодарности, пытается поднять ведро, чтобы вылить себе на голову, но падает на землю, с грохотом роняя ведро на себя. 

Ванька, весь мокрый, злобно колотит кулаком в дверь дома Анкудима.

Горница Анкудима. За столом сидят Анкудим и Марья Степановна. Вбегает Ванька, по пути отталкивая какого-то работника.

ВАНЬКА. Ну в общем, так! Или давайте мне сейчас еще пятьдесят целковых, или не возьму вашу Акульку!

Марья Степановна охает и закрывает рот рукой.

АНКУДИМ (не сразу). Это еще почему?
ВАНЬКА (нагло). А-а… А потому что она меня на весь город срамит! Бесчестная она! (Гордо усаживается на табурет.)
АНКУДИМ. Ах ты голь перекатная… Ты чего же это, щенок, над нами куражишься? Деньги, значит, взял…
ВАНЬКА (визгливо). А вот те не надо! Мой родитель, между прочим, только под конец от пожару разорился, а то еще богаче вашего жили!
АНКУДИМ. Ну что же. Вот бог, вот порог. Не хочешь – не бери. Только деньги, что забрал, отдай.

Ванька оглядывается и видит, что он уже не один в комнате. Откуда-то появились мальчишки-братья Акулины, работники, какие-то бабы. Самоуверенность его несколько ослабевает.

МАРЬЯ СТЕПАНОВНА. Да где же ему взять эти деньги, разбойнику! Давно ж пропил все.
ВАНЬКА (зло). Ну ладно, твоя взяла. (Вскакивает.) Но знай – я тебя теперь на весь свет обесчествую. (В дверях.) До самой свадьбы без просыпу пьян буду!


Сцена 8.

Дом Ваньки. Его мать и родственница сидят за шитьем. На улице слышится шум, пьяный смех, женские взвизги. Дверь с грохотом открывается и цыганки втаскивают бесчувственного Ваньку. Он с размаху валится на кровать.

МАТЬ И РОДСТВЕННИЦА (вскакивают, машут руками на цыганок). Пошли вон, бесстыдницы! (Выдворяют их.)
РОДСТВЕННИЦА. Ну как с цепи сорвался! Две недели уж не просыхает. Как в церковь поведем?
МАТЬ (укладывая Ваньку поудобнее). Ничего, протрезвеет.

Та же горница, пару дней спустя. Со двора слышны венчальные припевки, исполняемые приглашенными певчими. В горнице мать, родственница и двое мужиков, поддерживая стоящего на коленях на ушатом Ваньку, льют ему на голову воду из ведра. Затем насильно окунают головой в лохань.

МАТЬ. Ему к венцу ехать, а он на ногах не стоит, стервец! Подымайся давай!

Ванька отфыркивается, мотает головой, оторопело смотрит вокруг себя. Ему помогают подняться, натягивают праздничную рубаху.

Ваньку, уже более уверенно переставляющего ноги, выводят во двор, где стоят запряженные дроги. Несколько неказистых баб поют венчальные песни. Тут же понабилось всяких зевак, бродяг, нищих.
Ваньку усаживают в дроги. Несколько человек, в том числе мать, забираются вместе с ним. Бабы растворяют ворота, работник хлещет лошадей. Под песни и веселые крики дроги выезжают со двора.
Ванька оглядывается вокруг немного осоловелым, но гордым взглядом. По дороге он замечает Фильку, который стоит со своей компанией у трактира. Ванька с видом превосходства лихо заламывает фуражку. Филька провожает его злым взглядом.

Дроги подкатывают к церкви. Их опять встречают поющие бабы и нищие. Ванька неуклюже вылезает. Подходит к вознице.

ВАНЬКА (вознице, тихо). Дай-ка мне плеть… (Берет и потихоньку прячет за ворот рубахи.)
МАТЬ. Это тебе еще зачем?
ВАНЬКА (нетвердым голосом, криво усмехаясь). А Акульку проучу. Чтоб знала, как бесчестным обманом замуж выходить. Чай, и я не дураком женился.

Церковь. Анкудим целует ручку у толстого важного попа. На заднем плане, у стены, толпится сторона жениха. Зритель видит, что Ванька озорничает: вот он пытается обнять стоящую рядом с ним толстую веселую бабу. Она хохочет и отталкивает его. Ванька, обнаглев, пытается схватить ее за грудь. Она бьет его по щеке. Лицо Ваньки вмиг преображается, из игривого став гневным. Он поднимает руку в угрожающем жесте, но в этот момент его отвлекают: поп, уже встав у алтаря, начинает службу. Он читает низким гнусавым голосом на фоне закадровой музыки.
Ваньку со смехом выталкивают к алтарю. С другой стороны, из группы сопровождения невесты, подводят Акулину. Ванька ухмыляется, оправляет рубашку и с презрением посматривает на грустную, опустившую глаза невесту. Иногда она поднимает глаза на жениха, но тут же в страхе отводит.

Музыка продолжается. Ванька и Акулина во главе стола. По обе стороны от них – родители жениха и невесты. Веселье в разгаре. Анкудим плачет пьяными слезами в обнимку с пьяным же попом. Большинство гостей тоже заметно выпили. Ванька пытается протянуть руку и ухватить издалека чей-то стакан (около него и невесты спиртного нет), но сидящая рядом мать сердито бьет его по руке – молодым нельзя пить. Откусив с досады яблоко, Ванька еще более злорадно поворачивается к невесте – мол, ужо сейчас я натешусь над тобой.

Закадровая музыка. Пьяные бабы и мужики ведут Ваньку и Акулину в специально убранную для них комнату. Видно, что Акулина дрожит от страха. Она бледна, боится лишний раз взглянуть на мужа. Он смотрит на молодую жену в предвкушении издевательств над нею, которые уже пообещал себе.

Музыка продолжается. Акулина сидит в кровати, в страхе вжавшись в высокое изголовье, и натянув на себя лоскутное одеяло. Она не сводит глаз с Ваньки. Он достает из-за ворота плеть и молча кладет ее на постель. Затем, насмешливо глядя на жену, начинает развязывать веревку штанов.

Ванька, с совсем другим выражением лица, сидит на краю кровати. Он без штанов, в длинной рубахе чуть выше колен. Растерянно и виновато смотрит на Акулину. Она плачет, закрыв лицо руками. За стеной слышно продолжение свадебного веселья.

ВАНЬКА. Так ты, выходит, честная была? Выходит, Филька наговорил на тебя? (Швыряет в сторону плеть, падает на колени.) Прости ты меня, дурака! Матушка Акулина Кудимовна! Прости, что я тебя тоже за такую почитал! Прости ты меня, подлеца!

Акулина начинает смеяться сквозь слезы, садится на кровати, кладет Ваньке руки на плечи, гладит по голове.

ВАНЬКА (вскакивая, начиная судорожно натягивать штаны). Ну, встречу теперь Фильку Морозова – не жить ему больше на свете! (Выбегает из комнаты.)

Ванька вбегает в большую комнату, где продолжается пьяное застолье. Воцаряется тишина. Он хочет выбежать из дома вон. 

МАТЬ. Ты куда?
ВАНЬКА (останавливается у двери, подбегает к столу, хватает штоф с водкой, опрокидывает в рот, делает несколько больших глотков, морщится, утирается и говорит, обращаясь ко всем). Слышите, вы! Акулька-то честная вышла! (Со штофом в руке выскакивает на улицу.)

Ванька бежит по базару, уже заметно опьяневший, то и дело спотыкаясь. Штоф в его руках уже наполовину пуст.

ВАНЬКА (хватая первого попавшегося мужика за грудки). Филька где? Где Филька Морозов?

Мужик его отталкивает. Ванька падает, встает и продолжает бежать дальше. На него с любопытством оглядываются, смеются.

ВАНЬКА (увидев парня из компании Фильки, хватает его). А ну давай сюда Фильку Морозова, подлеца этого!

Клеть с кроватью, уже полная подвыпивших родственников и гостей. Акулина стоит, на плечи ее наброшен полушубок.

ГОСТИ (шушукаются). Ну надо же так статься, честная вышла! Да за что же она после эфтова такую муку перенесла? За что ж ее Филька Морозов перед всем светом обесчестил?

Марья Степановна рыдает, вешается на шею дочери.

МАРЬЯ СТЕПАНОВНА. Ой прости ты меня! Тебя оболгали, а я и поверила!
АНКУДИМ (солидно). Знали б да ведали, не такого бы мужа тебе, возлюбленная дочь наша, сыскали!

Снова базар. Ванька.

ГОСТИ (догоняя его, издали) Смотрите, да вот он! Держи его!

Подвыпившие гости со свадьбы догоняют Ваньку и валят на землю. Вырывают из рук штоф, поднимают и силком тащат назад, к дому.


Сцена 9.

Ванька и Акулина идут по базару. Ванька нарядно одет, у него до нелепости гордый и высокомерный вид. Несмотря на теплую погоду, на нем полушубок – явно дареный тестем – и меховая шапка. Поотстав на полшага, за ним идет Акулина в заячьей шубке, груженая какими-то покупками. Хоть и опустив глаза, но она впервые за весь фильм улыбается. Люди провожают их кто добродушными, кто любопытными, кто завистливыми взглядами.

БАБЫ (шушукаются за спиной). Девоньки, а вы что слышали? Акулинка-то честная оказалась! Как есть честная из честного дома!

Вдруг вдали показывается Филька с двумя дружками. Ванька, заметив его, принимает гневный вид.

ВАНЬКА (вполоборота, Акулине). А ну, иди домой. Иди, иди.

Акулина испуганно переводит глаза с Ваньки на Фильку, но подчиняется. Медленно исчезает в толпе любопытных, которая уже незаметно собралась вокруг, предвкушая что-то интересное.
Ванька подходит и толкает Фильку в грудь. Тот слегка отступает назад, но не сопротивляется. Ванька пытается толкнуть его снова. Филька ловит его руку и сбрасывает, но опять-таки ничем не отвечает, лишь молча ухмыляется.

ВАНЬКА. Ах ты подлец! Ты… Акулинку мою… на весь свет опозорил!
ФИЛЬКА (смеется). Я, может, и подлец, а ты – дурак. Ведь тебя нетрезвого повенчали. Что ж ты в эфтом деле (многозначительно смотрит Ваньке ниже пояса) смыслить мог?

Все вокруг смеются. Ванька в исступлении кидается на него с кулаками, но тут Филька неожиданно сильно отталкивает его. Ванька отлетает, ударяется в бок какой-то телеги, хочет кинуться снова, но тут двое филькиных дружков хватают его за руки сзади. Филька подходит с насмешливым видом, но не бьет. Придвигается к Ваньке вплотную.

ФИЛЬКА. Да че ты разошелся? Было б отчего. А ты знаешь что? Продай-ка мне ее. Пьян будешь. Как наш солдат Яшка. Он затем и женился. С женой не спал, а три года пьян был.
Ванька изо всех сил дергается и вырывается.
ФИЛЬКА (вслед). На что она такая тебе? Все равно она допрежь мною пользованная!

Ванька кидается прочь.

Дом Ваньки.
Ванька врывается в горницу. Кидается к матери, хватает ее за плечи.

ВАНЬКА (гневно). Это что ж такое?! Вы ж меня пьяного повенчали!
МАТЬ (испуганно вцепившись ему за ворот). Да чего тебе опять неймется-то! То все ладно было, а то вдруг бес под хвост!
ВАНЬКА. У тебя, матушка, золотом уши завешаны… Но я-то не из таких, не из дураков! (Отодвигает мать.) А ну, подай сюда Акульку!
МАТЬ (хватая его за руки). Пошто она тебе?
ВАНЬКА. Учить ее буду!

В этот момент из дальней комнаты появляется Акулина, бледная, как полотно. Она едва успела раздеться. Испуганно поднимает глаза. 

ВАНЬКА (отталкивает мать). Чего глаза-то прячешь, бесстыдная? Чуешь, чье мясо съела?

Злоба мгновенно вскипает в нем. Акулина в ужасе вжимается в угол, но Ванька кидается к ней и бьет наотмашь по лицу. Акулина, закрывая лицо руками, пытается убежать, но Ванька настигает ее, продолжая наносить удары. Мать пытается было хватать его за руки и за пояс, но он отбрасывает ее в сторону. Избиение длится несколько секунд. Плача, Акулина прячется за находящиеся в комнате предметы, в том числе за кровать. Мишка, в исступлении сверкая глазами и сопровождая свои действия громкой бранью и фразами типа «Ну я тебя научу!», отбрасывает кровать в сторону. Раздается грохот и звон разбиваемой посуды.

Судя по всему, избиение продолжалось довольно долго. Акулина, растрепанная, в изорванной кофте, лежит на полу в углу, закрывая лицо. Видно, что по щеке течет кровь. Ванька, измученный, уже на коленях перед ней, продолжает в каком-то безумном остервенении лупить ее оказавшейся у него в руках тряпкой. Наконец, обессилев, он бросает тряпку на ее простертое тело и с трудом поднимается. Шатаясь, он делает два шага к сдвинутой теперь посреди комнаты кровати и ничком валится на нее.


Сцена 10.

Несколько дней спустя. Ванькин двор. В ворота заезжает телега, груженая мешками. На мешках сидят Ванька и мальчишка-работник. Ванька спрыгивает.

ВАНЬКА. Распряги сам. Я с утра не жрал.
МАЛЬЧИШКА (недовольно). А я жрал, что ли?

Ванька отворяет дверь, входит, кидает шапку и полушубок на сундук. Мать возится у печи, молча оборачивается к нему.

ВАНЬКА (садясь за стол). Поесть ставь.
МАТЬ (недовольно, но сразу начав хлопотать). Поздоровался бы хоть. На три дня уезжал.
ВАНЬКА (смотрит перед собой, хмуро). Приехал же.

Мать ставит перед ним миску с супом и кусок хлеба. Ванька засовывает в рот первую ложку, потом вопросительно смотрит на мать.

МАТЬ. Чего тебе еще?
ВАНЬКА. Как чего? Сама знаешь.

Мать, охая, лезет куда-то под стол, достает бутылку. Берет с полки стакан, наливает треть, ставит перед Ванькой. Ванька залпом выпивает, закусывает хлебом.

ВАНЬКА (хрипло). Чего так мало? Жалко, что ли?
МАТЬ (сварливо). Жену бы свою до полусмерти не бил, так было бы кому налить. Так отходил бедную, что до сих пор с постели не встает. А сам так и сбежал, на меня оставил. Даром я, что ли, сына женила, чтоб и за ним, и за невесткой ходить?
ВАНЬКА. Я не бил, я воспитывал.
МАТЬ. Тебя бы кто повоспитывал, да некому. Подошел бы к ней, приласкал. Вам жить, детей приживать. А ты не с того начинаешь.

Ванька краем глаза косится на проем в соседнюю комнату, где на кровати видна фигура Акулины. Она отвернулась к стене. Зритель видит, что она открыла глаза и явно все слышит. Видно, что ей очень плохо: на лице еще не зажили синяки и ссадины. 

ВАНЬКА. Хватит, заладила. Дома побыть не дашь.

Отставляет пустую тарелку и встает. Берет полушубок.

МАТЬ. Ты куда? Только приехал же!
ВАНЬКА. Да хоть куда, лишь бы тебя не слышать.

Выходит и захлопывает дверь.


Сцена 11.

Час спустя. Дом одного из общих знакомых героев. Именины, очередное званое застолье. За столом – подвыпившие гости. Дверь открывается, в горницу входят еще трое, среди них – Ванька. Здороваются, смеются. Ванька, быстро оглядев стол, замечает в дальнем конце Фильку. Секунду мнется в нерешительности, затем все же садится на табурет в углу стола. Наливает себе в стакан, берет кусок пирога, закусывает. В этот момент к нему проталкивается Филька. С пьяной фамильярностью раздвигает гостей и плюхается рядом. Ванька с хмурым видом ест, делая вид, что не замечает его.

ФИЛЬКА (заплетающимся языком). Ну чего надулся? Мало ли чего по пьянке бывает. Чего не заходишь?
ВАНЬКА. Да иди ты.
ФИЛЬКА (стучит его в плечо). Ладно тебе. Помнишь, как по весне хорошо гуляли?
ВАНЬКА. Некогда мне помнить. (Наливает и выпивает еще стакан.)
ФИЛЬКА. Вот все вы так – женитесь, и поминай как звали. Я потому никогда не женюсь.
Ванька тревожно взглядывает на него, но тут же снова отворачивается.
ФИЛЬКА (громко). Ну хочешь, я сейчас при всех скажу, что у тебя жена честная?

Ванька вздрагивает. Все замолкают, оборачиваются к ним.

ФИЛЬКА. А что ж такого? Так оно и есть. Супруга у нашего Ивана Семеныча – милосердивая душа, благородная, учтивая, обращательная, всем хороша, во как у него теперь. (Смеется, придвигает к Ваньке лицо.) А забыл, парень, как сам ей дегтем ворота мазал?
ВАНЬКА (злобно). Пошел вон, я сказал!
ФИЛЬКА. А чего ты бычишься? У тебя же жена для модели, чтоб люди глядели. Все знают.

Ванька вскакивает, отбрасывает табурет и пытается ударить Фильку кулаком в лицо. Однако Филька, словно мгновенно отрезвев, ловко отбивает его руку, хватает Ваньку за волосы, валит на колени и пригибает к земле. Тот пытается подняться, но Филька ему не дает.

ФИЛЬКА. Пляши, Акулькин муж, а я тебя так буду за волоса держать. А ты пляши, меня потешай!
ВАНЬКА (хрипло, вырываясь). Подлец ты!

Вокруг все вскакивают, окружают их, пытаются разнять.

ФИЛЬКА. Слышь, ты, кошкин сын! Я к тебе с канпанией приеду и Акульку, твою жену, при тебе розгами высеку, сколько мне будет угодно!


Сцена 12.

Дом Ваньки. Он сидит у окна, угрюмый, с трубкой в зубах, чинит сапог. За окном – дождь. Глядя в окно, он видит, как мальчишка-работник запрягает лошадь. Родственница выкладывает на протвень пряники. Открывается дверь, входит мать. 

МАТЬ (снимая с головы мокрую шаль, Ваньке). Чего сидишь? Поезжай с Мишкой, говорю тебе. Куда его одного отправлять? Он, поди, и заимку-то сам не найдет. Пропадет, и лошадь с ним. А где мы другую лошадь возьмем?
ВАНЬКА. Сказал – не поеду.
РОДСТВЕННИЦА (с усмешкой). А он боится на улицу выйти. Фильки Морозова боится. Тот давеча на людях обещал приехать и его обесчествовать.
ВАНЬКА. Заткнись ты, сучье жало!
РОДСТВЕННИЦА. А что, не так? Люди все рассказывают!
ВАНЬКА (визгливо). Не из-за меня все это, а вот из-за нее! (Показывает на Акулину, которая в этот момент пытается быстро пройти из горницы в сени).
МАТЬ. Чего ты к ней привязался? Давно уж порешили, нет на ней греха.
ВАНЬКА. А что обманом меня женили, это что?
РОДСТВЕННИЦА. Где ж это обманом, когда ты сам за то двадцать целковых у Анкудима взял!
ВАНЬКА. Да я тебя, змея, сейчас своими руками, если рот не закроешь…

Швыряет в нее сапогом. Родственница визжит и отпрыгивает. Пряники падают на пол. Ванька вскакивает, но бежит не за родственницей, а за Акулиной в сени.

РОДСТВЕННИЦА. Изверг чистый, кишки твои гнилые!

Акулина в сенях. Вбегает Ванька.

ВАНЬКА. Ах ты паскуда! Обесчестила меня! Через тебя такие муки терплю!

Бьет ее ладонями по голове. Акулина с плачем садится на пол, закрывает голову.

АКУЛИНА. За что же? Что я сделала тебе?
ВАНЬКА (падает на колени и, задыхаясь, продолжает бить). Она еще спрашивает, за что! Она еще спрашивает!

Спустя пару дней. Ванька сидит за столом, жует хлеб. Мать в стороне хлопочет около печи. К столу с дымящейся кастрюлей подходит Акулина, нервно оправляя платок. Видно, что она пытается скрыть платком огромный синяк на лице. Молча ставит кастрюлю на стол, наливает Ваньке в тарелку в суп. Ванька виновато поднимает на нее глаза и снова опускает. Начинает есть. Потом откладывает ложку, смотрит на нее. Взгляд его все более ожесточается.

ВАНЬКА. Это че за помои?!

Толкает тарелку, она подлетает, обливает Акулину горячим супом. Та хватается за обожженную руку.

ВАНЬКА. Что это такое, тебя спрашиваю? Свиньям такое носи!
МАТЬ (всплескивает руками). Опять с цепи сорвался! Чем не угодили тебе?

Акулина закрывает лицо руками и плачет. Ванька, глядя на это, свирепеет.

ВАНЬКА. Ну что воешь? Перед кем жалишься?

Акулина убегает. Ванька вскакивает и бежит за ней в дальнюю комнатку. Через секунду оттуда доносятся ее рыдания и ванькина брань. Мать бежит к ним.

Клеть. Ванька бьет Акулину всем, что попадается под руку. Хватает за волосы, толкает об стену. Она поднимается, он снова швыряет ее.

МАТЬ (кидается между ними, хватает Ваньку за руки). Стой, подлец, варначье твое мясо!
ВАНЬКА (пытается оттолкнуть ее). Убью! И не смей мне теперь никто говорить! Потому меня обманом женили!

Мать Ваньки стоит около калитки и вполголоса переговаривается со знакомым, пожилым мужиком. В глубине двора виден Ванька, он у конюшни смотрит подкову у лошади. Мимо с ведром проходит Акулина. Видно, что ее лицо избито и исцарапано.

МАТЬ (тихо, оглядываясь на Ваньку). Кажинный день бьет. Иной раз с утра до вечера. То встала неладно, то пошла нехорошо. А не побьет, так ему скучно. Как привычку взял.
МУЖИК (солидно-рассудительно). Да чего ж бить-то? Руки свяжут, язык не завяжут. Бить тоже много не годится. Накажи, поучи, да и обласкай. На то жена.


Сцена 13.

Горница Ваньки. Дверь открывается. Входят Анкудим и Марья Степановна. Она кланяется, он стоит прямо, смотрит строго. Ванька валяется на кровати, как видно, с похмелья. Его мать и Акулина хлопочут по хозяйству. Родители Акулины успевают заметить, что лицо дочери в синяках. Завидев их, она быстро уходит из горницы. Мать тоже старается незаметно отодвинуться в уголок.
Ванька не встает и не приглашает садиться гостей, смотрит нахально.

АНКУДИМ (распаляясь). Ты что же это с дочерью нашей делаешь?
ВАНЬКА. А тебе чего? Была твоя дочь, а теперь мне жена. Не тебе у меня отчета спрашивать.
АНКУДИМ (дрожа). Знаешь что… Ты еще не бог знает какой член! Я на тебя и управу найду!

В сердцах выходит и хлопает дверью. Марья Степановна устремляется было за ним, но через секунду возвращается. Ванька усмехается и садится на кровати.

МАРЬЯ СТЕПАНОВНА (слезно). С докукой я к тебе, Иван Семеныч. Статья небольшая, а просьба велика. Вели свет видеть, батюшка! (Кланяется в ноги.) Смирись, прости ты ее! Нашу дочку злые люди оговорили: сам знаешь, честную брал… (Плачет.)
ВАНЬКА (ломается, куражится). Я вас и слышать теперь не хочу! Что хочу теперь, то над всеми вами и делаю, потому что я теперь в себе не властен, а Филька Морозов мне приятель и первый друг.

Сени, темно. Шепчутся мать Ваньки и заплаканная Марья Степановна. Рядом с ними щель в горницу, доносится Ванькина ругань.

МАРЬЯ СТЕПАНОВНА. Что же теперь будет-то, голубушка? Пособи уж ты! Ведь и вправду насмерть прибьет!
МАТЬ. Да я что ж могу, милая! Меня-то он разве слушает! Опять все это Филька Морозов, черт окаянный. А через него и наш от рук отбился.
МАРЬЯ СТЕПАНОВНА (испуганно). Что, неужто опять вместе закурили?
МАТЬ. Куды! И приступу к нему нет. А Филька тот и совсем как есть опился. Слыхала – все свое порешил и в наемщики к Михайлову нанялся, в солдаты за старшого сына пошел. Так он мало, что деньги сполна получит, он теперь до того самого дня, как свезут его, у них надо всем в доме стал полный господин. Такое над хозяином настроил, так только святых вон понеси!
МАРЬЯ СТЕПАНОВНА. Ох-ох!
МАТЬ. Я, дескать, за твоего сына в солдаты иду, значит, ваш благодетель, так вы все мне уважать должны, не то откажусь. Так Филька-то у Михайлова-то дым коромыслом пустил, с дочерью спит, хозяина за бороду кажинный день после обеда таскает – все в свое удовольствие делает. Кажинный день ему баня, и чтоб вином пар поддавали, а в баню его чтоб бабы на своих руках носили. Ну, понятно, опять без просыпу гуляет, опять товарищи набежали, и наш первый пристроился. И не стыдно ему, что этот самый Филька вот только перед тем бил его да ославлял. Филька только поманит, а он и рад.

Вечер. Улица перед воротами дома Михайлова. Пьяный Филька, Ванька и остальная компания. 

ВАНЬКА. Пришли, поди. Твои ворота-то. Небось там тебе уже и постельку постелили!
ПЬЯНЫЙ ПАРЕНЬ. Небось и Наталья Матвеевна в постельке уже ждет!
ФИЛЬКА (покачиваясь). А чего мне эта Наталья Матвеевна!
ГОЛОСА ВОКРУГ (смеясь). Известно, чего!
ДЕВИЧИЙ ГОЛОС ЗА ВОРОТАМИ. Филипп Егорыч, что это вы на улице стоите? Пожалуйте в ворота!
ФИЛЬКА (приосанясь, громко). А я может не хочу до ворот идти. Хочу прямо тут пройти. (Колотит кулаком по забору в десяти метрах от ворот.)
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (удивленно-испуганно). Да как же это так? Как же вы там пройдете?
ФИЛЬКА. А вот батька твой сейчас мне заплот разберет, тогда и войду. И иначе я к вам и не пойду, надоело!

Смех вокруг. Из ворот выходит мужик, следом с боязливым любопытством выглядывают его домочадцы. Вокруг уже начинает собираться группа зевак.

МАТВЕЙ МИХАЙЛОВ (почтительно). Филипп Егорыч, так ведь долго это – заплот ломать! И зачем ломать, коли ворота есть? Если желаете, так мы сейчас вам дойти поможем.
ФИЛЬКА (сползает на землю, прислонясь к воротам). А ты поспеши, Матвей Матвеич. Вот и недолго будет. А иначе как вот в этом самом месте, проходить не желаю!

Матвей, его сыновья и работник под хохот собравшихся заканчивают разбирать забор на месте Филькиной спины. Когда из-под нее вытаскивают последнюю доску, Филька недовольно ругается.

ФИЛЬКА. Эй ты, помягше! (Ложится на спину.)
МАТВЕЙ МИХАЙЛОВ (переводя дух). Ну вот, извольте проходить.
ФИЛЬКА. Не хочу, устал. Заноси давай!

Мужики переглядываются. Под крики и улюлюканье они поднимают Фильку под руки и несут через новый проход во двор. Он заводит песню. Пьяная компания Фильки хочет пройти следом, но бабы преграждают им путь.

ЖЕНА МАТВЕЯ. Куда, куда? Завтра уж увозят его. Дайте человеку последнюю ночь отоспаться!


Сцена 14.

Комната в доме Матвея. Двое мужиков силой держат над тазом голову стоящего на коленях Фильки. Один льет ему на голову воду из ведра. Вокруг много народу – вся семья Михайлова и еще какие-то любопытные.
Капли стекают с его волос. Филька поднимает голову, смотрит вокруг медленно проясняющимся взглядом. Встречается глазами с Матвеем.

МАТВЕЙ (строго). Ну все, просыпайся. Урочный день пришел. Получай деньги и поехали сдаваться.
ФИЛЬКА (глядя перед собой, запинаясь). Я ч-честный человек. Раз урочный – так поехали.

Улица полна зевак. В толпе раздаются крики: «Фильку Морозова сдавать везут!» «Смотрите, смотрите! Ишь кривляется!»
В толпе появляется телега, запряженная двумя лошадьми. Правит старший сын Матвея. Младший сын и сам Матвей сидят по обе руки от Фильки. Он вымыт, одет в чистое, в хорошем полушубке и шапке. Рядом с ним лежит туго набитая котомка и какие-то узлы. Он бледен и видно, что взволнован, однако пытается не показывать виду. Гордо окидывая взглядом толпу и посмеиваясь, он кланяется во все стороны.

КРИКИ В ТОЛПЕ. Генералом возвращайся! А то генералиссимусом!

Телега проезжает мимо ворот Ваньки. Мимо толпы пытается пройти Акулина с ведрами, полными картошки. Чуть поодаль идет Ванька, таща что-то нетяжелое. Филька издали замечает Акулину и вскакивает. 

ФИЛЬКА (кричит). Стой!

Секунду помедлив, он спрыгивает с телеги и бежит к Акулине, расталкивая людей. Ему тотчас освобождают дорогу. Прямо на бегу он падает на колени и преграждает Акулине путь. Она в испуге останавливается. Филька, не вставая с колен, кладет земной поклон. В толпе воцаряется тишина.

ФИЛЬКА. Душа ты моя, ягода! Любил я тебя два года, а теперь меня с музыкой в солдаты везут. Прости меня, честного отца честная дочь. Потому я подлец перед тобой – во всем виноват!

Филька встает и снова отвешивает низкий поклон.
Акулина пару секунд молчит, а затем вспыхивает и кланяется в пояс Фильке.

АКУЛИНА (дрожащим голосом). Прости и ты меня, добрый молодец, а я зла на тебя никакого не знаю.

К Фильке подбегают Матвей и его сыновья, и силком тащат назад в телегу. Он идет, но все пытается оглядываться. Акулина провожает его взглядом. В толпе шепчутся. Телега отъезжает. Теперь Филька сидит молча, глядя перед собой. 
Акулина быстрыми шагами идет в ворота, а затем в избу. За ней бежит Ванька. 

Сени. Ванька догоняет Акулину, кидается к ней, хватает за плечи и резко поворачивает к себе.

ВАНЬКА (злобно). Ты что это, собачье мясо, ему сказала?!

Акулина вдруг меняется в лице, ставит ведра на пол и выпрямляется.

АКУЛИНА (со слезами в голосе, гордо). Да я его больше света теперь люблю! А ты… душегуб ты!

Быстро поворачивается и убегает в горницу. Ванька стоит, ошеломленный.

Горница Ваньки. Он молча и угрюмо сидит за столом, исподлобья следя глазами за Акулиной. Та, тоже молча, собирает на стол ужинать. Она по-прежнему не смотрит на него, но в ее взгляде, устремленном вовнутрь себя, уже нет прежнего испуга. Ванька молча принимает из ее рук миску и ложку, берет хлеб и начинает есть. Акулина не садится, ходит по горнице туда-сюда за разными надобностями. Наконец, Ванька прерывает молчание.

ВАНЬКА. Акулька! Я тебя теперь убью.

Акулька оборачивается и смотрит на него долгим спокойным взглядом. Потом поворачивается и выходит из горницы.
Восходит солнце. Ванька ворочается на кровати, потом садится. По лицу видно, что он не спал всю ночь. Встает, идет в горницу. Проходит мимо Акулины и матери, которые уже встали, растапливают печь и ставят тесто. Ванька и Акулина мельком обмениваются взглядами. Он подходит к жбану с квасом, наливает себе в ковшик, жадно пьет. Допив, оборачивается.

ВАНЬКА. Акулька, собирайся на заимку ехать.
МАТЬ (удивленно). Вроде допрежь один собирался.
ВАНЬКА. Да подумал вот, вдвоем проворнее. Пора страдная, а работник, слышно, там третий день животом лежит.
МАТЬ. А, ну это дело.

Двор. Уже почти рассвело. Ванька, уже одетый, в полушубке и шапке, молча запрягает лошадь. Искоса хмуро поглядывает на Акулину, которая выносит и складывает в телегу узлы. Она заканчивает и становится рядом, ожидая указаний. Ванька молча показывает ей кнутом на телегу. Она садится. Ванька выводит лошадь в открытые ворота, затем прыгает на передок и щелкает языком, заставляя лошадь бежать мелкой рысью. 
Телега едет по еще малолюдной улице. Оба молчат, Ванька напряженно смотрит вперед, Акулина – под колеса.

Город остается позади, телега едет по лесной дороге. Ванька и Акулина все также молчат. Зритель видит лицо Ваньки – оно все более ожесточается, как будто он решается на что-то недоброе. Время от времени он оглядывается на Акулину. Она, встречаясь с ним взглядом, отводит глаза.
Ванька останавливает лошадь, соскакивает.

ВАНЬКА. Вставай, Акулина, твой конец пришел.

Акулина встает, испуганно молчит.

ВАНЬКА (злобно). Надоела ты мне. Молись богу!

Акулина пытается бежать, но не успевает. Ванька догоняет ее, срывает с головы платок, хватает за выпавшие косы, заматывает их на руку. Валит Акулину на землю, садится ей на спину коленями, придавливает к земле, свободной рукой достает из кармана приготовленный нож. Акулина молча сопротивляется, лишь стонет. Ванька отгибает ее голову назад и, тяжело дыша, быстро проводит ножом по горлу. Акулина кричит. Брызжет кровь. Ванька тоже в ужасе кричит, бросает нож, обнимает Акулину, прижимает лицом к себе, с ревом падает на землю. Она трясется, бьется в его руках. Ее кровь заливает ему лицо, руки, одежду. Ванька в панике вскакивает, бросает Акулину и бросается бежать. По дороге он несколько раз оглядывается на Акулину и бежит дальше.

Музыка.
Ванька, растрепанный, без шапки, заплаканный, грязный и залитый кровью, задами пробирается к себе во двор. Пригибается за кусты, если видит на огородах людей. 

Музыка продолжается.
Акулина встает, истекая кровью, тоже пытается идти. Шатаясь из стороны в сторону, проходит несколько шагов и падает. Снова поднимается и снова падает, но теперь уже не встает. Лошадь, запряженная в телегу, сама делает поворот, доходит до лежащей Акулины и нагибается к ней мордой.

Ванька забирается через забор в дальнюю часть своего огорода. Там стоят пара полуразвалившихся сараев и такая же заброшенная баня. Испуганно оглядываясь, он забегает внутрь, плотно закрывает дверь и, скорчившись, забирается вниз под лавку. Дневной свет пучками пробивается внутрь сквозь щели в бревнах.

Мальчик идет по лесной дороге, видит телегу, лошадь и мертвую Акулину. Поняв, что она зарезана, кричит и бегом поворачивает назад.

Телега едет и трясется на ухабах. В ней – тело Акулины. Зритель видит ноги шагающих рядом людей.

Ванька, трясясь и тяжело дыша, лежит под лавкой. Прислушивается к звукам вокруг. Уже вечер, в бане становится темно. 
Музыка сменяется мужскими голосами, топотом, руганью. Кто-то ходит по огороду. Звучит Ванькино имя. Он сжимается под лавкой со страху. Наконец, дверь отворяется, внутрь проникает свет свечи в фонаре. Становится все светлее – баня наполняется людьми с фонарями. Лицо Ваньки под лавкой становится все светлей. Снова вступает закадровая музыка. Наконец, фонари наклоняются к самому Ванькиному лицу. Он щурится, вжимается дальше под лавку. Его хватают за рукав и вытаскивают.

Под закадровую музыку быстро сменяют друг друга несколько картин, показывающих недалекое будущее героя после совершения преступления. Вот жандармы ведут его по улице со связанными руками. Вокруг стоят и смотрят прохожие. Вот заталкивают в камеру, где уже сидят или лежат с десяток арестантов. Вот он стоит перед скучающим судьей в зале суда. Вот его выводят на тюремный плац для выдачи палочных ударов. Оглядываясь, он замечает, что в другом конце плаца к столбу ведут… Фильку Морозова. Он тоже в чем-то провинился и должен получить положенную порцию палок. Филька замечает Ваньку. С ненавистью он пытается было рвануться к нему, но солдаты удерживают его и привязывают к столбу. То же делают и с Ванькой. Их обоих бьют палками. Они поднимают головы и смотрят друг на друга.

Конец







_________________________________________

Об авторе:  ИРИНА АНДРИАНОВА 

Родилась и живёт в Санкт-Петербурге. Мама двоих детей, работает в школе. Занимается природоохранным активизмом и журналистикой с 2006 года. Внештатный корреспондент «Новой Газеты». Автор многочисленных культурологических и социологических эссе. В художественной литературе – с 2015 г. Её первая повесть «Потерянные ключи» создана в жанре т.н. «городского фантастического детектива». Пробует себя также в жанре фэнтези (романы «Прощание с Силой» и «Блудный брат») и современной драмы («Худшая из фанаток»). Её попыткой преодолеть жанровые рамки стала пьеса «Акулькин муж», созданная по одному из самых трагичных рассказов Ф.М. Достоевского.скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
1 029
Опубликовано 05 фев 2021

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ