ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Варя Кулешенко. ЧЕЛОВЕК, ЧТО ПРОДАЛ МИР

Варя Кулешенко. ЧЕЛОВЕК, ЧТО ПРОДАЛ МИР

Редактор: Ника Арника


(монопьеса)



Действующее лицо:
ПАША 

Каждую новую вещь Паша достаёт из старого чемодана, бросает на сцену. На сцене стоит палатка, рядом лежит гитара, стоит штатив. Паша медленно ходит по сцене, снимает зрительный зал.

ПАША. Здесь почти нет ничего. Ни–че–го. Здесь я был счастлив. Озеро, которое казалось мне в детстве океаном, и огромное поле… И никаких вещей.

Паша ставит камеру на штатив, направляет на себя, начинает говорить в камеру.

ПАША. Моя мама обожала магазин уценённых вещей. Мне кажется, что это было место, где она проводила большую часть своего времени. Она умела находить самые стильные, самые уникальные вещи — хипстерские штаны, стопроцентно льняные рубашки, которые найти сейчас просто невозможно, не то, что купить за бесценок.

С деньгами проблем у нас не было — всё это отголоски маминого перестроечного прошлого. В это время им было тяжко — на руках одиночки–матери осталась она и ее сестричка Леночка. Когда мама вышла замуж за папу,  и спустя несколько лет родился я, и жизнь, конечно же, наладилась, ну как она могла не наладиться, если случилось такое счастье — родился я, то она даже составила список вещей, которые хотела купить в трудный момент своей молодости, но не могла.

Вашему вниманию предлагается тот самый список, десять позиций. (Паша достаёт из кармана список, показывает, кладёт на пол, потом начинает доставать из чемодана вещи)  Итак:

Кеды на каблуках. Никогда не понимал женщин, которые покупают такую обувь. Это и не кеды, и не каблуки. Особенно смешно кеды смотрятся на женщинах, которые ростом особо не удались. Кстати, да. Рост моей мамы — метр пятьдесят восемь, и как бы она ни утверждала, что десять лет назад была метр шестьдесят один, это так.

Мама рассказывала, что первое, что она попросила у отца, — были именно такие кеды на каблуках. Папа бегал–бегал, искал, но не смог их найти. Год назад мама купила эти кеды со скидкой 78%, за триста сорок рублей. Папе мама заказала кое–что другое.

Костюм спортивный «Адидас». Сейчас, если честно, увидев человека в таком костюме, я стараюсь держаться от него подальше. Во времена маминой молодости были также популярны такие бренды, как: абидас, одидас, и просто–напросто дидас. Неподражаемые эквиваленты бренда, на один из которых и напоролся мой отец. Но именно во время того, как мама примеряла новый костюмчик «Абибас», отец неожиданно решил сделать маме предложение. Так же неожиданно мама моя согласилась. Костюм спортивный, аналог тому самому костюму, но, по словам продавщицы, «бренд», куплен так же, около года назад, накануне двадцать пятой годовщины совместной жизни. Скидка — 87%.

Мои родители поженились не сразу, когда обо мне уже даже было известно. Именно в этот момент, во время сборов в Ялту на медовый месяц, мама моя радостно сообщила, что без мини–юбки она никуда не поедет.

Она и сейчас частенько думает над тем, чтобы надеть эту юбку, которую купила сразу, как узнала о магазине уценённых вещей. Во втором классе моя мама опаздывала на родительское собрание, а так как бывала она на них крайне редко, учительница сама позвонила моей маме и попросила прийти. Мама была не в духе и надела первое, что попалось ей под руку — желтую мини–юбку. Придя с собрания, мама запретила мне общаться сразу с тремя девочками из класса — Машей, Таней, и Лизой,  у которых обычно на собрания приходили папы. Больше маме наша учительница не звонила. Скидка — 79%. Ничего безвкуснее этой мини–юбки, я, честное слово, никогда не видел. «Паша, ты ничего не понимаешь», — говорит мне мама. Это же моя мо–ло–дость. Да всем понятно, что это её молодость. Но, по её словам, это один из самых трагичных моментов в её жизни. Так зачем тогда погружаться в эту самую молодость? А? И я не понимаю. 

Моя мама была влюблена в мальчика Бананана из фильма «Асса». Она заставила папу купить такое же пальто, но мальчик Бананан из папы моего получился так себе. Лет через семь мама подарила это пальто своему ученику, она тогда ещё занималась репетиторством. Парню едва исполнилось семнадцать, а как он в неё втюрился... Он был готов быть для неё и мальчиком Банананом, и Хавьером Бардемом, и Антонио Бандеросом. Литературу он сдал, поступил на журфак, про пальто и маму забыл, но если бы не магазин уценённых вещей, в который мама попала спустя пару лет, и купила это пальто со скидкой 67%.

Когда мне было лет шесть, мама с папой поехали отдыхать на море, а меня оставили с бабушкой, мамой мамы, и с той самой Леной — сестрой мамы, моей тётей. Она была сильно младше моей мамы — на шестнадцать лет. Меня она была старше всего на шесть лет, но тогда, в детстве, это казалось мне ощутимой разницей. Мама тогда купила себе высокие сапоги — да, да, ещё один “must–have” по её меркам, и, когда бабушка ушла за хлебом, Лена примерила их. Самое смешное было то, что сапоги кончались прямо там, где и кончались её ноги. Она шагала в этих гигантских сапогах и напоминала мне одного из персонажей «Белоснежки» — гнома. Сапоги кожаные, купленные несколько месяцев назад — скидка 66%.

Тетя Лена очень хотела быть сценаристом. Она умела писать, создавать миры, с детства она пыталась спрятаться в какой–нибудь тихий уголок и, пусть даже с ошибками, писать тексты. Бабушка решила, что сценарист — работа не престижная, и к чему всё это, и пойдёт Лена учиться в экономический институт. Бабушка вообще считала, что все профессии, связанные с кинематографом — прямой путь к алко– и наркозависимости, и конечно же, — смерти в бедности и одиночестве.  Маму она как–то допустила до филфака, и об этом до сих пор очень жалеет. Мама, по её словам, в принципе не хотела никем быть. Она ходила по дискотекам, танцевала под Юру Шатунова и мечтала о серьгах–кольцах — следующий пункт в списке мамы.

Золотые серёжки–кольца, которые делают уши огромными, как у слона. Наверняка лучше всего эти серьги сочетаются с леопардовыми лосинами. Когда мама купила эти серьги — скидка 58% — мне только исполнилось двенадцать. Она надела их на какое–то совещание, и оставила меня на тётю Лену, если можно её так называть. Она тогда как раз готовилась к профильной математике — к экзамену, который она не хочет писать, потому что она не хочет идти в экономический институт. В тот момент за ней ухаживал мальчик с актёрского факультета ВГИКа, он читал её тексты и хвалил их. Она показывала свои тексты только ему. Но в тот вечер она долго на меня смотрела, и наконец спросила: «Хочешь, покажу свой новый рассказ?». Рассказ был о птичке, которая живет в огромной красивой клетке, её вкусно кормят, ухаживают и любят, но она мечтает о другой жизни. После двух недель «счастливой жизни» птица погибает. Лена действительно хотела знать мое мнение, ей действительно оно было важно. Она тогда была в длинном красном  свитере — пункт шестой в мамином списке.

Длинный свитер, который кончается почти у колен, в который можно завернуться, как в плед. Что–то на грани хипстеров и ботаников. Скидка — 55% + скидка по карте постоянного клиента. Дома было холодно, отопление уже выключили, а весна была прохладная, поэтому Лена надела самое тёплое, что было в доме. А лет пятнадцать назад мама бы за этот свитер душу отдала, лишь бы сходить на какую–нибудь встречу художников в этом свитере.

Бабушка удивлялась, почему Лена не радуется тому, что поступила в экономический институт. Действительно, почему бы не радоваться поступлению на факультет менеджмента по продажам. Прикладную математику преподавал Лене бывший учитель алгебры моей мамы. Парень с актёрского постепенно начал исчезать из Лениной жизни, и она была этим не очень огорчена, по её словам. Она даже сказала, что рада этому, но, когда я услышал, как она плачет в соседней комнате, я почему–то в этом засомневался. Мама предложила Лене сходить на Рождественскую вечеринку в издательство, в котором она работала. Американщина, конечно, крисмас пати — все дела, и отмечают они его перед Новым годом, как католики, но Лена согласилась. Мама предложила Лене надеть пункт седьмой из списка — джинсы с высокой талией, как у Джениффер Энистон и Кортни Кокс в сериале «Друзья».

После просмотра первой серии этого сериала, мама заявила, что хочет именно такие джинсы, и именно тогда, по её мнению, она станет похожа и на Рейчел, и на Монику. Спустя пятнадцать лет мама купила эти джинсы со скидкой 52%, и именно их предложила надеть Лене на вечеринку. Вечеринка была скучная, к Лене долго приставал какой–то бездарный писатель, который, по её словам, был кем–то вроде Варвары из «Осеннего марафона». Лена пришла домой немного пьяная, позвала меня к себе в комнату, и, обняв меня, вдруг спросила: «Хочешь, научу тебя целоваться?». Я не помню, что я тогда ответил, но Лена обняла меня,  и не отпускала ещё несколько часов. Она уснула на мне. Джинсы с высокой талией шли ей намного больше, чем маме. Хотя бы только потому, что они вообще ей шли.

Сериал «Друзья» вообще сильно повлиял на мамину молодость и мамин вкус в одежде. И не только мамин. Она заставила отца купить пальто как у Росса. Это, конечно, уже не мальчик Бананан, а нечто другое. Скидка — 50% + скидка в честь 23–февраля. Отец не оправдал маминых ожиданий и в этот раз, и вообще она решила, что с магазином уценённых вещей надо заканчивать. Пока.

Моя мама дала мне шанс выбрать профессию самому. Я пошёл в дизайнеры. Потом стал журналистом. Потом был одновременно и дизайнером, и журналистом, и стал главным редактором журнала «Стильно сегодня», которое согласилось издавать издательство, как бы смешно это ни звучало, как остановить на остановке издательство, в котором работала моя мама. Потом я съехал в свою квартиру, после выплатил ипотеку и стал там жить. Через месяц ко мне приехала мама со словами — нам с твоим отцом надо сделать перерыв. Как мерзко и банально. С мамой приехало три чемодана уценённых вещей и огромное треснутое зеркало. Удивительно, что мама не суеверна. Я месяц жил с девушкой. Нет, не так. Я месяц жил с мамой и девушкой.

У Лизы был другой вид шопоголизма — она обожала дарить подарки. Вам сейчас покажется, что «как повезло всем тем, кто её окружает, ведь им всегда достаются подарки». Нет, всё не так просто. Я до сих пор не понимаю, зачем мне нужна блинница и книжка «Как я стал вегетарианцем». И пусть она мне подарила и блинницу, и книжку просто так. Она хорошо зарабатывала, но её любовь была не в магазине уценённых вещей, а скидки в интернет–магазинах. С утра до ночи к нам приходили какие–то мужчины и ставили всё новые и новые коробки. Новый кожаный рюкзак за двести рублей, новое платье из чистого шёлка за сто двадцать рублей, плойка для кучерявых волос, Лиза, зачем, у тебя же всю жизнь были прямые волосы!

Лиза ушла от меня со словами, что я всё ещё ребёнок. Действительно, мне же двадцать четыре года — жизнь прошла. Мама рассказала, что тётя Лена стала богатой статной дамой. Позже я узнал, что она вышла замуж за того самого преподавателя прикладной математики, который старше её на каких–то тридцать пять лет. Спустя три дня после переезда мама обнаружила недалеко от дома барахолку. Внимание, пункт девятый. Старинный телефон. Мама, кому мы собираемся звонить с телефона 1925–го года? Кому? Сталину? Троцкому? Мы что, режиссёры, снимающие фильмы про первую половину двадцатого века? Мама, я что, похож на режиссёра? Ну, конечно же, ей сделали скидку пятнадцать процентов, как без этого?

Отец предложил маме встретиться. Мама надела свои лучшие вещи — сережки–кольца, высокие сапоги, и пальто мальчика Бананана. Вернувшись, она попросила налить ей йегермастера и поставить альбом Дэвида Боуи “The man who sold the world” — человек, что продал мир. Во время песни “All the madmen” мама начала тихо лепетать: «Паша, Паша, ты представляешь... Я–то думала, он начнёт говорить про развод... А он сказал, а он сказал, что любит меня, Паша... Всё ещё любит...».

Дома яблоку упасть было некуда. Все тридцать пять квадратных метров были заложены вещами. Вещи, вещи, и ещё раз вещи... Я решил, что куплю маме книжку «Магическая Уборка». Чтобы кроме всех этих вещей у нас была ещё и одна трёхсотстраничная книжка. Последней каплей стало то, что мама притащила старинный чемодан. Старинный чемодан в стиле пятидесятых. Мама, да, я тоже люблю Виноградова и Миансарову, да мой любимый драматург, знаешь кто? Александр Червинский! Но, мама! Что мы будем делать с этим чемоданом? Положим туда пальто мальчика Бананана? Скидка двадцать пять процентов! Двадцать пять процентов!

Мама переехала к отцу. Лена так и не поступила на сценарный, ведь на бюджет её не возьмут. Благодаря мужу она стала кандидатом наук. Кандидатом наук по чему, по менеджменту? Все мамины старые вещи окружали меня, как фашисты. Они следили за мной. Уценённые, старые... Сколько стоит обучение в университете? Сколько?

Я выставил на продажу всё, что было внутри дома. Да, опять американщина, гаражная распродажа. Через месяц купили всё. Я купил себе хорошую камеру, гитару и палатку. Остаток я перевёл в благотворительный фонд, там, правда, оставались копейки. Я продал квартиру. Да, да. Все свои тридцать пять квадратных метров я продал. Оплатил обучение на кинодраматургическом факультете для Лены — магистратура — два года. Я видел её тогда последний раз, я ничего ей не сказал, а тут же ушёл — времени было мало. Я перевёл маме оставшиеся деньги. Деньги, которые принадлежали ей — но с условием, что она не купит ни одной вещи на них. Ни одной. Для неё это мир — все вещи, это её мир.

Я оставил себе на первое время. Взял отпуск. Увольняться пока что не решился, слишком банально и сладко — как в плохих фильмах. И тем более я никак не смогу отвоевать шестьдесят тысяч долларов, как Кевин Спейси в «Красоте по–американски». Да и зачем мне шестьдесят тысяч долларов? Я доехал на старом автобусе до деревни, где провёл своё беззаботное детство , поставил палатку около озера. Мир вещей, мир вещей, мамин мир вещей...

 Я только одного не пойму, мама, дорогая мама, как ты так и не смогла понять, что всю свою жизнь я любил одну девушку — твою сестру, Лену? Как? Но теперь всё по–другому.  Я хочу, чтобы вы знали, что всё по–другому. Ведь я — человек, что продал мир.

Паша начинает играть на гитаре „The man who sold the world“, на экране появляется ролик новостей. 

ГОЛОС: Видеоролик молодого человека из Москвы набирает миллионы просмотров с каждой минутой. Павел Сергеевич Стрельцов продал всё, что у него было, за исключением палатки, гитары, камеры и некоторой одежды, и теперь собирается начать новую жизнь. Фактического места проживания у Павла теперь нет, кроме смартфона — связи с миром — у него тоже ничего нет. Себя же он называет так: «человек, что продал мир».

 

КОНЕЦ







_________________________________________

Об авторе: ВАРЯ КУЛЕШЕНКО

Драматург, художник. Внештатный иллюстратор газеты «Пионерская правда» и издательства «Русский Гулливер». За плечами у молодого талантливого автора две персональные выставки, в том числе в Библиотеке им.Чехова, участие в семинаре драматургии на выезде СПМ (2018), финалы драматургических конкурсов «Время драмы» и «Монолит».
скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
2 221
Опубликовано 16 ноя 2019

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ