(О книге: Алексей Колобродов. Здравые смыслы. Настоящая литература настоящего времени. – М.: Центролиграф, 2017)
Свою новую книгу Алексей Колобродов назвал заманчиво. Здравый смысл сегодня – самая ценная интеллектуальная валюта.
Книга, как теперь водится, сборная: её составили тексты за последние 5-6 лет. «Здесь далеко не всё, написанное мной о литературе, и вовсе не the best по самоощущению... Как минимум, есть оправданная претензия на качество если не авторского прочтения, то его объектов». Важно, согласно подзаголовку, не «лучшее», а – «настоящее».
В книге три раздела. Вновь слово автору: «Первый раздел «Пограничья величия» – подборка эссе о классиках и... объединяет их, на мой взгляд, неожиданный ракурс интепретации» (далее раздел этот, однако, назван «Приличия и величия», но не в этом суть, а про неожиданные ракурсы ещё скажем ниже). «Раздел «Замеры» – даром что собран из произведений жанра довольно скучного, рецензий, – получился наиболее концептуальным... Финальная часть, «Страна сближений», разворачивает мой давний и спорный тезис: таланты ходят парами, а вовсе не стайками, как виделось Юрию Олеше».
Прежде всего, эта книга вышла очень насыщенной: речь не только о десятках героев, не только о множестве текстов, но о множестве перекличек между ними, густой сети ассоциаций и аллюзий. «Вещи, меня в литературе по-настоящему интересующие, всегда назывались маргиналиями. А занимают меня, положим, не столько реальные, сколько виртуальные, гипотетические, штрихпунктирные взаимоотношения классиков, звёзд и идолов. Те самые странные сближения, которые делают прошлое – вечностью, а жизненный мусор – надёжнейшим стройматериалом». Сразу после этого интеллектуального разбега – взлёт: «Анну Ахматову и Эдуарда Лимонова русская тюрьма объединила в большей степени, чем русская литература. Интонация здесь куда важнее фактуры».
Вот-вот. В любой фактуре Колобродов ценит прежде всего интонацию. Поэтому неудивительно, что, к примеру, значительная часть текста о быковском «13-м апостоле» посвящена... Лимонову: на первый взгляд – неожиданно, на второй и прочие – вполне оправданно. Отсюда и азарт «странных сближений», диктующий артистический стиль: «Надо сказать, «Чапаева и Пустоту» критики просто не досматривали на предмет литературных имён и аллюзий, иначе было бы несложно убедиться, что этот роман – просто-напросто очередная энциклопедия русской словесности... «Энциклопедия» здесь – конечно, клише, ближе сравнение с литературной гостиной, превращённой в коммуналку, где уплотняет писателей революционный матрос Пелевин. Собственно, всю меру комиссарского произвола можно определить в его отношении к фигуре Ивана Бунина». Это, между прочим, из статьи «Чапаев на сеновале в окаянные дни. Иван Бунин и Виктор Пелевин: историософия родства». Странные сближения, неочевидное родство – вот главный «бизнес» автора «Здравых смыслов». Не обходится, конечно, без хулиганства, когда, допустим, Колобродов заявляет, что «прославленный и увенчанный «Лавр» весьма напоминает «Старика Хоттабыча». Не для красного ли словца? Нет, спустя пару страниц сам «раскаивается»: «Да и я, грешный, не удержался – с тем же Лазарем Лагиным. Вовсе не собираюсь ни в коей мере принижать литературный вес Евгения Водолазкина. Сравнение с Лагиным... куда лучше штампа про Умберто Эко». Впрочем, аналогий впроброс у Колобродова не бывает: соединив «Лавр» со «Стариком Хоттабычем», а Быкова, допустим, подружив с Пелевиным («Это, действительно, самые большие, сильные и необходимые сегодня писатели»), он не перескакивает к другому инфоповоду, а засучивает рукава и, натурально, подводит базу. Колобродов азартен, но и дотошен. Вчитавшись во «Здравые смыслы», понимаешь: во многих случаях интересно именно его мнение: не соврёт. Таков, допустим, колобродовский текст о полемике вокруг авторства «Двенадцати стульев», инициированной недавно Галковским («Четвёртый брак Михаила Булгакова»). Наука, конечно, умеет много гитик, но иногда важно довериться здравому смыслу. Вооружиться бритвой Оккама. Ещё нужнее она во втором разделе. Составившие его рецензии – очень точные снимки важных книг 2000-2010-х, Колобродов здорово умеет одной-двумя фразой определить писателю место под солнцем: «Главное впечатление от сборника Михаила Елизарова – писать он стал замечательно, и тут выяснилось, что писать ему уже особо не о чем. В этом смысле «Мы вышли покурить на 17 лет...» – и впрямь книга перекура, и плохо, пожалуй, будет, ежели кокетливо-понтовое название станет хронологически пророческим».
«Я – по самоощущению – в литературе дилетант», скромничает Колобродов, что на самом деле означает: не литературой единой жив человек. Для любого критика важно амплуа: «книжный червь», «зануда», «ворчун», «скандалист»... Так вот, автор «Здравых смыслов» – критик бывалый, в его, что называется, походной сумке – «спички и табак, Тихонов, Сельвинский, Пастернак». Живая жизнь у него – необходимый фон для разговора о литературе и творчестве. Это и шанс щегольнуть ценным впечатлением (вроде «Я своими глазами лет десяток назад видел у одного весьма неглупого опера список «воров в законе»), и источник эффектных аналогий («Заманчиво сравнить посмертное существование СД [Довлатова] с протеканием запоев»). Точнее, «сырая жизнь» и «изящная словесность» вдохновляют автора в равной мере, постоянно дополняют друг друга. Фактура фактурой, но книжный багаж никто не отменял: «…вот наконец я понял – модель да и технологию расплаты Губошлёпа и его кентов с Егором Прокудиным взял Шукшин не у русских блатных, а у английских пиратов. Вернее, в романе про пиратов – Роберта Л. Стивенсона «Остров сокровищ». Недаром один из главных кумиров автора – Лимонов: неистовый пассионарий и в то же время насквозь олитературенный образ. Но, в отличие от Лимонова, его последователь четко видит границы между книгами и реальностью: «Эссеистика, притворившаяся журналистикой, – мой любимый жанр, и я не один такой». У него другая повествовательная техника: типичный текст в исполнении Колобродова строится как соединение литературоведческой, социологической, публицистической оптик. Тут, конечно, чувствуется энергия фейсбучно-газетных споров, адреналин времени, автор отнюдь не чужд политики, злободневности... в общем, всего, что эту самую «жизнь» составляет. Не чужд – но и не превращает литературный текст в повод для общественного высказывания, даже когда повод очевиден. Как, допустим, в разговоре о книге Всеволода Непогодина «Девять дней в мае», посвящённой одесской трагедии 2 мая 2014 года: «Сразу оговорюсь – роман Непогодина для меня вовсе не повод говорить о чудовищном акте геноцида в Доме профсоюзов. Скорее наоборот – повод от него абстрагироваться. (Литература как средство от неврозов.)».
Как известно, Колобродов еще и автор книги «Захар», еретического жэзээла вне серии «ЖЗЛ». В рецензии на прилепинские «Семь жизней» (одной из лучших в книге) он замечает: «не хотелось, чтобы мою работу в литературной критике сводили исключительно к Прилепину». Не будут. В 2016-м у Колобродова было несколько конкурентов, сработавших в похожем формате: «Не зяблик» Наринской, «Приключения рыбы-лоцмана» Юзефович, «Клудж» Данилкина, «Карманный оракул» Быкова. Но для бурных, злых, литературо-прости-господи-центричных, политизированных 2010-х именно острые и честные «Здравые смыслы» кажутся самой своевременной книгой.
скачать dle 12.1
