ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Сергей Оробий. В ПОГОНЕ ЗА КЛУДЖЕМ

Сергей Оробий. В ПОГОНЕ ЗА КЛУДЖЕМ

Сергей Оробий. В ПОГОНЕ ЗА КЛУДЖЕМ
(О книге: Лев Данилкин. Клудж. Книги. Люди. Путешествия. – М.: РИПОЛ классик, 2016. (Серия «Лидеры мнений»)


Первое, что нужно сказать о «Клудже»: новая книга человека, которого с полным правом можно назвать Белинским 2000-х, – совсем не про книжки.

Обман ожиданий? Мы ведь совсем не так представляем себе книжных критиков, верно? Ну а какими, какими же они должны быть? Очень точно наше (неправильное) ощущение выразил один из данилкиновских «клиентов» – Проханов: «Вы, Лёва, филологический человек»; «Тут надо сказать, что термин «филологический человек» в мире Проханова имеет отчетливо пейоративный оттенок», иронически добавляет Данилкин. Филологический, пожалуй, – но не загораживающийся текстами от реальности, и «Клудж» позволяет в этом убедиться.

«Вот надуйте щёку – одну! – как только можете. Надули? Теперь надуйте ещё, прямо из последних сил, чтоб глаза на лоб полезли. Хорошо. Теперь подойдите к зеркалу. А, то-то и оно: вот так к трем часам дня выглядят 99 процентов населения Йемена. За щекой – кат, легкий амфетамин, объединяющий нацию – и структурирующий течение повседневной жизни. Мы с Сулейманом тоже жуём – купили каждый себе по мешочку зелёных листиков. Горькие, немытые, а все равно щиплешь, как козел герань, и ждешь, когда уже наконец. Я уже привык – мы жевали кат в горах Хараз, где мужчины с автоматами танцуют после обеда танец с кинжалами-джамбиями, на побережье, в Худейде, где по рынку расхаживают настоящие сомалийские пираты с крашенными красной хной бородами, где свирепствует малярия и каждая вторая лавка – аптека».

Вот он жуёт кат с каким-то подозрительным гражданином Йемена по имени Сулейман, вот приезжает в гости к Мишелю Фейберу на пустынную станцию, где тот и обитает, путешествует по Эфиопии, ходит по Перми в компании Алексея Иванова, разыскивает вместе с Илическим героиню «Матисса» – ту самую бомжиху Надю, обитающую где-то на Пресне. «На книжках и Интернете далеко не уедешь – всюду приходится совать нос самому», – заключает автор, узнав у аборигена реальную цену «калашникова» (!) в Йемене (!!).

Да, всюду совать нос – его хобби. Рассказчик «Клуджа» – повествовательный гибрид Афанасия Никитина и невозмутимо-ироничного британского джентльмена: «Разумеется, страну, где парковщики размахивают звездными мечами, где огородники выращивают кубические арбузы и где в общественных банях сквозь воду пропускают электрический ток, трудно назвать совсем уж обычной» (это про Японию). У него, Данилкина, нюх на всяческие необычности; «странный» – самое точное слово, которым можно описать запеленгованные им ситуации. «В Забиде – это город на юге, прославленный Пазолини, – ко мне подошёл юноша. Мы разговорились, и он тут же сообщил, что очень любит читать русские книги, но самый любимый его писатель – внимание! – Юрий Бондарев, «Горячий снег». Господи, пятидесятиградусная жара, Йемен – только Бондарева тут не хватало».

Важнее, однако, какая именно среда и какие именно герои генерируют такие ситуации. Условно тексты этой книги можно разделить на два вида: травелоги (Йемен, Эфиопия, Япония, Галапагоссы...) и портреты писателей (Иличевский, Фейбер, Пепперштейн, Адольфыч-Нестеренко, Барнс, Быков, Самсонов...) – и то и другое не с чужих слов, а на основе очной ставки: в эпоху Google Maps Данилкин неизменно предпочитает один маршрут – езду в незнаемое. Его интересуют места, где стандартный компас барахлит, и люди, вблизи которых смысловое пространство искривляется – а портретировать их Данилкин умеет очень точно. Да, возможно, он переоценивает фриковатость своих эксцентричных собеседников. Но именно это преувеличение играет того самого, м-м, фермента, который превращает нон-фикшн в литературу. Вот, кстати, повод развенчать старую глупость: мол, критики – это неудавшиеся писатели; еще как удавшиеся, прочитайте, например, «Диагностику Пармы» или как он к Барнсу в гости ездил – шедевры.

В результате самым чужеродным из всех текстов здесь выглядит именно заглавный – собственно, «Клудж», очерк русской словесности 2000-х. Это, может быть, лучшее, что написано о литературе нулевых, но дело в другом: книжки сами по себе мало что значат, если они не меняют ваш взгляд на реальность. Поэтому в последнее время Данилкин отошёл от книжной критики и занимается биографией Ленина (ЖЗЛ) и книгой про историка Фоменко – людей, в саму биографию которых встроена модель клуджа. Зачем, спрашивается, он проштудировал весь 55-томник Ленина? «Главный, однако ж, эффект после года, проведенного в этой странной компании, оказался действительно неожиданным; ты твердо усваиваешь... что ничего окончательного, застывшего, навечно законсервировавшегося не существует... С революцией или без революции... это уж как получится; но «стабильность» – выдумка. Ленин = завтра ТОЧНО не будет похоже на сегодня».

Книга Данилкина ТОЧНО не похожа на заметки книжного критика – зато очень похожа на победителя в номинации «лучший нон-фикшн 2016».скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
1 960
Опубликовано 18 июл 2016

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ