Обзор новинок переводной литературы от 24.11.14

Макьюэн И. Сластена / Пер. с англ. В. Голышева, М. Дадяна. – М.: Эксмо, 2014. – 384 с. Леметр П. До свидания там, наверху / Пер. с фр. Д. Мудролюбовой. – СПб.: Азбука, 2015. – 544 с. Вальзер Р. Семейство Таннер / Пер. с нем. Н. Федоровой. – М.: Текст, 2014. – 252 с. Фурнье Ж.-Л. Куда мы, папа? / Пер. с фр. А. Петровой. – М.: Эксмо, 2014. – 224 с.
Четверо писателей-мужчин – и все состоявшиеся. Таков урожай конца осени. Сложившийся писатель интересен уже не темами как таковыми, не поворотами захватывающих сюжетов и даже не отточенным стилем – а чем-то более глубоким и глобальным. У сложившегося писателя есть сложившееся мировоззрение. Даже не так – сложившийся собственный мир, который он каждый раз заново складывает из слов. Поэтому сегодня читаем книги планетарного масштаба – британца Иэна Макьюэна, французов Пьера Леметра и Жана-Луи Фурнье, а также швейцарского классика ХХ века Роберта Вальзера.

Иэн Макьюэн известен социальной остротой своих романов – личные судьбы героев складываются не только из набора обстоятельств, их лепит время, в котором они живут, со всеми проблемами, осложнениями и фобиями, ему присущими. Время романа «Сластена» – начало семидесятых: все еще тянется Холодная война, мир населен шпионами, головы обывателей полны стереотипов, пропаганды и подозрений. И вот главная героиня – любительница читать, гордая тем, что закончила Кембридж, но предпочитающая не упоминать, что по математике и «на трояки». Так же противоречива ее карьера – она работает в секретной службе, но на самой низкой должности, за малюсенькую зарплату, и судеб мира не вершит. Маленькие люди в большом мире – типичный Макьюэн. Типично и то, что последние страницы книги переворачивают ее с ног на голову, не меняя по сути ничего. Ведь часто дело не в том, что и как произошло, а в том, кто об этом знает – и сколько. Удивительно, как ловко книга от женского лица написана мужчиной – это придает ей определенную тональность, она кажется одновременно правдивой до дрожи и немного холодной, как будто в сердце правды закралась ложь… Так и есть. Читатель должен понять, конечно, что так и есть, – правда и ложь столь тесно переплетены, что уже и не различить, где одно, а где другое. Кроме композиционных сюрпризов, которые поджидают нас в конце, на протяжении почти четырехсот страниц мы погружены в три взаимопроникающих мира. Во-первых, это мирок молодой самостоятельной девушки с переживаниями, любовями и взрослением, со всеми тяготами «этого нагруженного, спрессованного времени между семнадцатью и двадцатью с небольшим – отрезка жизни, которому нужно отдельное название – от выпускника школы до профессионала с заработком. Время, куда поместился университет, романы, смерть и решения, определяющие жизнь». Во-вторых, ее непростая загадочная работа, которая ей не подходит, которой она как будто не принадлежит, как будто лишь играет в шпионов и слежку, поддакивая серьезным мужчинам, спасающим мир: «В нашей работе граница между воображаемым и действительным может оказаться размыта. По правде говоря, эта граница – большая серая зона, в которой легко заблудиться. Вообразишь себе что-то, а это и окажется реальностью. Призраки оживают». В-третьих, это мир литературы – чтение занимает огромную часть жизни героини, она живет внутри книг, к тому же влюблена в писателя и может наблюдать за тем, как эти фантазийные миры рождаются на свет. Столь же разнородна книга по жанру – здесь элементы и детектива, и хорошего женского романа, хватает и философии, и социальной драмы. Цельным текст делает тонкий стиль, это очень живой и красивый текст, сконструированный на деталях, ассоциациях, точно схваченных сравнениях: «К кровати прилагалось старое желтое покрывало с вышивкой. Пару раз я носила его в прачечную, но так до конца и не избавилась от въевшегося запаха прежнего владельца – пса или, может быть, очень несчастного человека». Немного заурядный образ главной героини уравновешен образом писателя Тома Хейли – чувствительного и страстного, неуверенного в себе и очень талантливого, и удивительными отношениями этих двоих, отравленными взаимной ложью. Концовка – если опустить «спойлеры» – невероятно оптимистична, ибо любовь побеждает, казалось бы, непреодолимые трудности. Даже не верится, что кто-то в этом мире до сих пор так сильно верит в любовь. И даже осмеливается об этом писать.

Книга Пьера Леметра «До свидания там, наверху» по всем формальным признакам дважды хит сезона. Во-первых, она посвящена «забытой войне», столетие начала которой отмечается в этом году. Во-вторых, в прошлом году именно этому роману присудили престижную Гонкуровскую премию. Леметр – автор в том числе нескольких детективных романов, и в новой книге есть то, что отличает хорошие детективы и, простите, сериалы. Дочитав до конца главы, немедленно начинаешь следующую. С этой книгой легко встретить рассвет, не сумев вовремя оторваться. Но, несмотря на сильный приключенческий захватывающий сюжет, это вовсе не развлекательное чтиво. Это книга о разрушенных войной молодых судьбах, о том, как наживаются на войне (войне страшной, какой до этого никто не видел), как война уродует тела и души. Два главных героя – прошедшие всю войну, едва не погибшие, демобилизованные рядовые. Больше ничего общего у них нет. Один до войны был беден, другой – невообразимо богат. Один полагается только на себя, другой умудряется заставлять всех вокруг о себе позаботиться. Один нервозен, беспокоен и мучим страхами, другой раздражающе бесстрашен и беззаботен. Один был практически мертв, но второй его спас. Спасая первого, второй лишился лица. И если «война – всего лишь гигантская лотерея, где вместо шариков крутятся настоящие пули, и уцелеть в этой войне все четыре года и есть настоящее чудо», то с Альбером и Эдуаром чудо произошло. К сожалению, это никак не вдохновляет их на послевоенную жизнь. Альбер был бы счастлив стать обычным бухгалтером, жениться и вести спокойную буржуазную жизнь. Эдуар был бы счастлив умереть. Они друг у друга – как занозы в чувствительном месте – один не дает другому умереть, другой – жить. В основе сюжета – несколько жутковатых афер, одну из которых проворачивает злейший враг наших героев, дослужившийся довольно грязными методами до капитана, вторую проворачивают сами демобилизованные, опустившиеся после войны на самое дно. И каждый в итоге получает то, чего хотел: Альбер – любимую девушку и спокойную жизнь, Эдуар – смерть. К сожалению, автор не дает никаких оптимистических прогнозов. Симпатичный невротичный Альбер, сохранивший на войне не только жизнь, но и все части тела, получает свою идеальную буржуазную жизнь и даже выходит сухим из воды, нарушив целую кучу законов. Изуродованный войной Эдуар так и не находит в жизни ничего ценного – не помогает ни искусство (он талантливый художник), ни поддержка друга, больше похожая на бесконечную выплату неоплатного долга. Правдиво, но очень страшно. Как страшно и то, что аферы, оскорбляющие память павших на войне, успешно проворачивают люди, прошедшие эту войну и умудрившиеся выжить – по той простой причине, что они, побывавшие в аду, этому миру больше не принадлежат.

Три повести французского писателя и телережиссера Жана-Луи Фурнье, объединенные в книгу под названием «Куда мы, папа?» – по заголовку самого известного его произведения – написаны в дневниковом, документальном жанре. Если на долю человека выпадает столько всего – отец-алкоголик, врач и филантроп, двое сыновей-инвалидов и, наконец, смерть более молодой жены, с которой прожита большая часть жизни – действительно, зачем что-то выдумывать? Открывает книгу повесть о детях с умственной и физической отсталостью, и автор, к своему несчастью, – их отец. Фурнье просто пишет о том, что видит, помнит и чувствует. О своей усталости, об обиде на Бога, о взаимных упреках между ним и женой, но главное – о детях. О том, что его примиряет с ними. О том, какие они: «Что у них в головах? Кажется, ничего хорошего. Может, помимо соломы, мозг размером с птичий, или старый сломанный радиоприемник, или еще какой хлам. Плохо спаянные электропровода, транзистор, маленькая мигающая лампочка, которая то и дело гаснет, и заезженная пластинка». О нежности: «Когда я думаю о Матье и Тома, представляю себе двух взъерошенных птичек. Не орлов, не павлинов, а скромненьких птичек, воробьев. Из-под синих пальтишек торчали тоненькие лапки. Помню бледно-сиреневую кожу, будто у птенцов до того, как выросли перья, помню выпуклые грудные кости и торчащие ребра – насмотрелся, когда купал сыновей. Мозги у них были птичьи. Не хватало только крыльев. Жаль». О чувстве утраты: «Операция проходит успешно. Позвоночник выпрямлен. Спустя три дня Матье умирает с прямым позвоночником. Операция, после которой мой сын должен был наконец увидеть небо, удалась». Честный, горький и светлый текст. Повесть «Вдовец», завершающая книгу, посвящена смерти жены. Это очень личный текст, он кажется случайно опубликованным дневником, который не должен был попасть в чужие руки. От этого неловко. Написана она слишком банально, в ней простота не дает того эффекта, что в повести о детях, когда факты и перечисления складываются в нечто большее, и читатель может понять то же, что понял автор ценой горького опыта. Литературно повесть «Вдовец» бедна. Лучшая из трех повестей расположена посередине и называется «Мой папа никогда никого не убивал». Это серия крошечных рассказов о папе от лица мальчика – писателю чудесно удается этот серьезный детский взгляд на отца-алкоголика, которого он немного боится: «Я внезапно размечтался, на секунду представив, что счастье может длится вечно. Оказалось, счастье – это просто. Достаточно, чтобы папа хорошо себя вел и делал маму счастливой. Тогда мы, дети, были на седьмом небе». Но главное лицо здесь, конечно, папа – персонаж трагический и комический одновременно. Даже его смерть – трагикомична: «Ранним утром мама распахнула дверь в мою комнату и сказала: "Мне кажется, твой отец умер". Помню, я не воспринял ее слова всерьез, ответил: "Да ну? Опять?" Я не выспался, вставать не хотелось, а потому я зарылся под одеяло еще глубже. Я уже столько раз видел папу мертвецки пьяным, что между мертвецки пьяным и мертвецом большой разницы не чувствовал». Эта повесть наполнена любовью ностальгической, которую испытываешь после, когда объекта любви давно уже нет в живых. 

Автобиографический роман швейцарского писателя ХХ века Роберта Вальзера «Семейство Таннер» впервые опубликован на русском языке. Это сложный мозаичный текст, составленный из долгих историй, объединенных общим героем – Симоном Таннером, чьим прототипом является сам Вальзер. Неторопливые рассказы и разговоры текут, как река. Молодой герой примерно двадцати лет ищет себя, но не может найти. Его не устраивает типичный сценарий: карьера, семья, однообразие, старость среди нажитых вещей: «Конечно, здесь я имею преимущество, связанное с выплатой твердого ежемесячного жалованья, но мне наплевать. Ведь я при этом гибну, глупею, становлюсь трусом, коснею». Ведь должно быть что-то другое? Он много ходит пешком, живет нахлебником у сестры, нанимается на самую разную службу, но нигде не выдерживает долго – в нем горит протест против унижений и скуки. Он даже уходит в разгул и запой – но однажды у него снова заканчиваются деньги. Он не может работать – и не может не работать, а потому живет сегодняшним днем: «…я свободен и при необходимости могу на время продать свою свободу, чтобы затем снова быть вольным как птица. Ради свободы очень даже стоит оставаться бедняком». Решения нет – и жизнь самого Вальзера это вполне подтверждает – свои дни он окончил в психиатрической клинике, хотя и прожил при этом долгую жизнь. Интересны образы других членов семейства Таннер – трех братьев и сестры. Каждый из них тоже ищет свой путь и тоже вынужден от чего-то отказываться в себе или в мире. Хедвиг Таннер, учительница, не удовлетворена своей судьбой: «Я не смогу жить, презирая собственную жизнь. Я должна искать себе новую жизнь, пусть даже весь мой срок уйдет на одни только поиски. Уважение окружающих, что оно значит в сравнении с другим — быть счастливой и удовлетворить гордость сердца? ... Я не хочу быть несчастной, оттого что мне не хватило духу признаться себе: можно стать несчастной из-за попытки стать счастливой». Каспар находит себя в искусстве, он художник, самый старший брат Клаус – ученый, а еще один брат уже сдался и находится в психиатрической больнице. Есть в романе рассуждения о роли семьи в том, как складываются судьбы детей – Симон отчаянно спорит, что семья не при чем, но вопрос поднят и читателю дана тема для размышлений. Сюжета практически нет, но книга невероятно мощно написана. Слышны отголоски и переклички с Томасом Манном, Германом Гессе и Францем Кафкой – недаром все эти писатели ценили Вальзера и следили за его творческой судьбой. Взгляд на мир настолько отличен и замечателен, что захватывает дух: «Как он вперяет взор в воду. На меня и не смотрит. Но весь этот водный простор смотрит на меня его глазами!»; «Быть может, Бог тоже лишь строит о нас догадки, как и мы о Нем...» и даже «негоже расправлять складки беды». Как ни странно, в романе, написанном больше ста лет назад, можно найти множество животрепещущих, сегодняшних вопросов. Только ответов на них нет – возможно, их нет вообще. «Жизнь — штука скучная, оттого чудаков и прибывает. Оглянуться не успеешь, а ты уже чудак».