Почему опасно ночевать на даче Ахматовой
(
Сергей Носов. Построение квадрата на шестом уроке. – М: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2018)
Коллекция текстов отличного петербургского прозаика: традиционные рассказы, мемуарные зарисовки, фейсбучные записи. Несмотря на разножанровость, книга вышла не пёстрой: за какую бы историю не взялся Носов, его притягивает одно – неявная эксцентрика жизни, абсурд на медленном огне. Здесь, безусловно, влияет петербургская великая традиция, но, в отличие от Хармса и Введенского, абсурд Носова – одомашеннный, нестрашный. «Построение квадрата» оказывается весьма условным, линии дрожат, истончаются: границы между неявным и очевидным, житейским и литературным прослеживаются не всегда. В результате разница между, скажем, вымышленными похождениями американского слависта в Комарово («Аутентичность») и фейсбучными курьёзами становится... ну да, условной. Интереснее всего, впрочем, золотая середина: воспоминания Носова о своём школьном опыте 1960-70-х. Must read – «Купался Керенский» и «Попытка портрета».
Книга для 33 читателей
(
Игорь Котюх. Естественно особенный случай: стихотворения в прозе. – Пайде, Эстония: Kite, 2017)
Вот книга, которая наверняка отпугнет 90% читателей, – а потому гарантированно попадает в наш обзор. Что может быть под обложкой, на которой написано «стихотворения в прозе»? Всё что угодно, не так ли? Но если вы поэт, если вас хлебом не корми – дай растечься мыслью по древу, если вы приходите в волнение, услышав про «прозопоэтический синтез», то эта книга для вас. К счастью, современный литератор, сколь бы экстравагантные тексты не создавал, имеет шанс достучаться до многих, даже если рассчитывает на некоторых. Трогательное предисловие гласит: «Автор благодарит 33 читателей, для которых изначально публиковал в Фейсбуке стихи из этой книги».
Ещё один штурм Измаила
(
Мария Степанова. Памяти памяти. – М.: Новое издательство, 2017)
Если вы судите о современной словесности не по «Литературной газете», то наверняка знаете, что Мария Степанова – один из самых… главных?.. или, как пишут на портале «Meduza», «важных»?.. скажем так: один из самых влиятельных (на людей определённого склада ума) литераторов. Ей принадлежит несколько важных (чёрт!) высказываний о нынешнем, гм, культурном безвременье – см.
«Три статьи по поводу». Но жанр новой книги – не публицистика и даже не роман, а романс: лирическая попытка написать историю собственной семьи, которая оборачивается выяснением отношений с Хроносом, дайвингом в глубины памяти. «Что я, собственно, имела в виду, что собиралась сделать все эти годы? Поставить памятник этим людям, сделать так, чтобы они не растворились неупомянутыми и неупомненными. Между тем на поверку оказалось, что не помню их прежде всего я сама. Моя семейная история состоит из анекдотов, почти не привязанных к лицам и именам, фотографий, опознаваемых едва ли на четверть, вопросов, которые не удается сформулировать, потому что для них нет отправной точки, и которые в любом случае некому было бы задать. Тем не менее мне без этой книги не обойтись». Раз в десятилетие появляется такой метароман, большая книга-реконструкция, в которой автор в новоизобретённом жанре разом выясняет отношения с памятью/временем/историей/страной. В конце 1990-х – «Взятие Измаила», в 2000-х – «Каменный мост», книга Степановой продолжает этот ряд. Или, судя по названию, закрывает: достигнув дна памяти, остается только всплывать на поверхность.
О писателях –
для писателей
(
Ричард Коэн. Писать как Толстой: Техники, приёмы и уловки великих писателей / Пер. с англ. – М.: Альпина Паблишер, 2018)
В оригинале – «A Journey into the Minds of Our Greatest Writers», и это не просто игра слов. Опытный редактор с сорокалетним стажем, Коэн и впрямь знает, что у них, у писателей, в головах: среди его «клиентов» Кингсли Эмис, Энтони Бёрджесс, Себастьян Фолкс, Джон Ле Карре (список неполный). Композиция книги отражает сам творческий процесс: первая глава – про удачные зачины, потом – про создание персонажей, построение диалога и так далее; не обойдены вниманием скользкие темы описаний секса и плагиат. «В пятом томе своего великого романа Стерн распекает за грубый плагиат священника доктора Гоменаса… Однако сам этот пассаж перенят у Роберта Бертона, нападающего на имитаторов в своей "Анатомии меланхолии"… В частной жизни Стерн обворовывал сам себя, перекраивая давнишние письма к жене на нежные послания любовнице». Однако законы словесности только притворяются законами, универсально-литературное нелегко отделить от субъективно-выстраданного. Зная это, Коэн выстраивает свою книгу как длинную серию микроисторий. Закончим одной из них – той, с которой книга начинается, но к которой не сводится:
«
Однажды престижный американский университет пригласил Брендана Биэна, который, как известно, называл себя «алкоголиком с пристрастием к писательству», прочитать вечернюю лекцию о своём искусстве. Репутация Биэна, прославленного пьяницы и демагога, сделала своё дело: аудитория была забита до краёв… Но пришло время лекции, а выдающийся гость все никак не появлялся… Примерно сорок пять минут спустя Биэн, ещё более взъерошенный, чем обычно, ввалился в зал…— До-о-обрый вечер, – пророкотал он. – Так, поднимите руку те, кто хочет стать писателем.Отозвались почти все. Биэн презрительно оглядел этот лес рук.— Ну так идите домой и пишите, черт вас дери, — сказал он и убрался восвояси»
