Обзор литературной периодики от 15.11.16

«Октябрь» (2016, № 9) открывается романом Наталии Ключарёвой «Счастье»: «Однажды он вдруг понял, что все рубежи пройдены, ждать, кроме пенсии, уже нечего, а жизнь по-прежнему походит на невнятное топтание в прихожей». Еще одна книга о Валентине Катаеве, автор – Ирина Лукьянова: «Что случилось с Катаевым, как он за неделю превратился из добровольца-офицера в человека, готового умереть за советскую платформу? Боязнь за собственную шкуру – самый простой из возможных ответов, и напрашивается он сразу. Подкуп – второй простой ответ, хотя никакого нового альманаха, во всяком случае весной 1919 года, выпущено не было». Мария Ватутина: «Я первая очнулась ото сна. Плыла в окне огромная луна. А впрочем, отмотаем, извините, всё к точке пробужденья. Вдоль окна шли спящие: спина, спина, спина. И было солнце белое в зените. Я проезжала мимо череды, заглядывала в лица. Цвет беды – одежды их, но, выгорев на солнце, беда их запылилась, как сады в конце июля». «В поэтическом книгоиздании заметен жанровый застой», – пишет Евгений Абдуллаев.
Рецензии на книги «Тонкая серебристая нить» Полины Жеребцовой, «И не только Сэлинджер» Андрея Аствацатурова, «Вот жизнь моя. Фейсбучный роман» Сергея Чупринина и др.

«Урал» (№ 10, 2016) предлагает современный плутовской роман Владимира Козлова (Свердловская область) «Самое сложное»: «Повеяло холодом на Весну и заметно едва. Мимо Азаэля в зеркало смотрела, а в отражении не себя видела, полулежащую на кровати. Опять заблудившийся во времени и пространстве эсэсовец при параде и монокле». Новелла «Сыновья Морского Зверя» Владислава Пасечника: «Сольпуга придумал все еще на корабле, когда сарканы только вошли в шукарский залив».

Марина Гарбер:

Где тот январь, где холодок хваленый,
какой синоптик жмет на тормоза?
Под белым цветом мается зелёный,
и от ворон шарахаются клёны,
зажмуривая мокрые глаза.

Евгений Степанов:

простота и доходчивость дяди Гиляя.
чистота и улыбчивость Инны Гулая.
прямота и решительность группы «Гилея».
высота и пленительность с(н)ов Галилея.

Юлия Крутеева:

Все изменяет этот странный миг
Остывшее ленивое светило
Еще дохнёт теплом за воротник
Сентябрь наполняя спелой силой

Альбина Гумерова о повести Вячеслава Ставецкого «Квартира»: «Нигде в литературе я не встречала подобного сюжета: молодой солдат Иосиф – румын, воюющий на стороне немцев, бывший студент консерватории, несостоявшийся скрипач, забредает в пустую квартиру на высоком этаже. После бомбёжки дверной проем заваливает бетонной плитой, и Иосиф оказывается запертым. Произошло это в осаждённом Сталинграде».

В «Дружбе народов» (№ 10, 2016) кинороман Анны Козловой «F20»: «Я родилась в большой семье, в большом доме, спустя два года после моего рождения появилась сестра Анютик. В чемоданчиках с генами, которыми нас с Анютиком одарили, были сломаны замки, но поначалу это не бросалось в глаза, и мы жили под присмотром родителей и бабушки, росли, играли. Папа имел свой бизнес, так было принято говорить в те времена, когда он впервые увидел маму и захотел от нее детей». Вадим Месяц:

Мария, это Шуберт, говорят.
Он ходит в шубе этот шумный Шуберт.
Он жрёт шербет и щупает наяд.
Он наши души жалобит и губит.

Номер посвящен Году российского кино. Документальный фильм-эксперимент «Читай, читай» – режиссёрский дебют Евгения Коряковского – анонсируется публикацией текстов Захара Прилепина, Андрея Геласимова, Михаила Дурненкова, Ольги Столповской. «Я родилась в маленьком украинском городке, на девяносто процентов состоящем из пыли и железнодорожного вокзала. Замечательная украинская земля, в которую плюнешь — и вырастет, в этом городке особенно плодородна. Фрукты и овощи выра-щиваются в страшных количествах и несутся к московским (в Крым и из Крыма) поездам» (Андрей Геласимов). Ольга Балла в качестве зрителя: «Да, конечно, фильм стоило посмотреть. Притом именно так, как случилось автору этих торопливых строк, – уже прочитав все тексты, легшие в его основу (чтобы сравнить замысел с тем, что в конце концов, живое и непредсказуемое, получилось), уже начитавшись в интернете отзывов о фильме критиков и просто зрителей (чтобы иметь в голове точки отсчета)». Материалы круглого стола «Идём в кино?». В обсуждении принимают участие Дмитрий Глуховский, Марина Вишневецкая, Алиса Ганиева, Алексей Слаповский, Леонид Юзефович и др. Александр Снегирёв разговаривает с представителями киноиндустрии: «Фестивалей много, фильмов почти нет. Такая парадоксальная ситуация, учитывая технологический прогресс» (Стас Тыркин, кинокритик).

«Новая юность» (№ 5 (134), 2016) и стихотворения Ирины Машинской:

Водители ведут себя, как дети,
завидев полицейскую машину –
поспешно скорость скидывают и
вытягивают шеи

Сергей Тенятников:

треугольная комната, проглотив
обожженный кирпич, молчит.
и вместе с ней молчу я.
язык в горле зажат, точно
европа между азией и африкой.
дверь захлопывается без ключа,
лепнина потолка (как халтура
зубного врача) дает трещину.
отвернувшись от зеркала двери, так и
тянет промолвить: симметрия, прости.

Новое из Интернета. «Горький» опубликовал интервью с историком культуры, профессором Оксфордского университета Андреем Зориным. «Я сформировался в 70-е годы, и, конечно, присутствие Лотмана в интеллектуальном поле тех лет было огромным жизненным событием – я бы сказал, решающим. Я стал заниматься эпохой, которой занимаюсь, потому что о ней писал Лотман». «Я в юности выучил наизусть «Москву-Петушки» Ерофеева. До сих пор могу страницами рассказывать». «У меня в свое время была формулировка, что для всех мировых славистов Толстой и Достоевский служат председателями профсоюза. Они для нас выторговывают рабочие места, гонорары, профессиональные заказы, условия труда и так далее». Анна Наринская об «Истории парикмахерской куклы» Александра Чаянова: «Подделываться под стиль повестей Александра Чаянова (да, того самого, чьего имени улица, на которой находится РГГУ) вроде бы вполне легко. Но только вроде бы: в отличие от наших упражнений, проза Чаянова, обрабатывающая и впитывающая стили описываемого ею прошлого, – это совсем не пастиш». Галина Юзефович о книге Юрия Коваля «Три повести о Васе Куролесове», снабженной комментариями Олега Лекманова, Романа Лейбова, Ильи Бернштейна: «Внимательный читатель этого текста наверняка уже отметил, что при наличии комментария читать повести Коваля, не сверяясь с ним, становится решительно невозможно: комментарий всё время хочется цитировать, использовать, обсуждать – словом, всячески включать в обсуждение самого текста».

Ежемесячный литературный журнал «ТЕКСТ. express» специализируется на прозе. № 5 за 2016 г. публикует очередные главы романа Александры Николаенко «Убить Боборыкина»: «Приснились люди без лица, и лица без людей, ворона, мать в окне, дупло, почтовый ящик, крыса, плуг, Танюша за роялем в музыкальном классе. Приснилось, что учительницу музыки уже убили, а она жива.  Бобрыкин ненавистный на коне и с саблей наголо. Трамваи номер шесть, и девять, что одно и то же, если их перевернуть, и равно не к добру. Аптека, шапка, рожь, капуста, еж, и кошки, кошки…» Рассказ Ованеса Азнауряна «Когда растает последний снег»: «Масис, Арташат. За окнами машины замелькали города и села, такие же, казалось, молчаливые и суровые, как красно-бурые горы, которые вдруг стали вырастать впереди машины, будто бы ниоткуда возникшие, сразу после того, как равнина осталась позади. Арарат уже не был виден, и на мгновение показалось, что исчез какой-то важный ориентир, на который всегда опираешься для некоей калибровки чего-то очень важного внутри». Олег Краснов «Шелковица»: «Солнце садилось, и Саня вдруг почувствовал, что устал, ужасно захотелось пить. Витик играл в чику, с сумасшедшей быстротой постукивая лезвием между растопыренными пальцами. Из соседнего подъезда вышел дядя Юра в тюбетейке и белой майке, со свежей газетой в длинных до колен руках, поросших курчавыми волосами по самую шею. Простыни на растянутых повсюду веревках хлопали на ветру». Андроник Романов «Глубина»: «Вот уже двадцать лет, каждую неделю я делаю снимок этой крохотной части вселенной, надеясь, как надеялись до меня мои дед и отец, увидеть на снимке проступающие черты Господа».