ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 217 апрель 2024 г.
» » Михаил Квадратов. НОСТАЛЬГИЯ КАК РАЗНОВИДНОСТЬ ТОСКИ О РАЕ

Михаил Квадратов. НОСТАЛЬГИЯ КАК РАЗНОВИДНОСТЬ ТОСКИ О РАЕ

Колонка Михаила Квадратова
(все статьи)


(О книге: Евгений Чижов. Собиратель рая. — М.: Издательство АСТ, 2019.)

 

Самое опасное для человека – время. Оно убьёт любого, от времени нет противоядия.
«Это только кажется, мать, что всё навсегда, а не успеешь оглянуться – хлоп, и нету ничего!»

Человек выдумывает методы борьбы с быстротечностью жизни, мечтает замедлить своё время. Например, продлить его при помощи собственного или чужого воображения. Фантастика помогает протянуть ось времени в будущее, мемуары и исторические материалы переместят подальше в прошлое. Но это ненадёжно, это только в голове, это не почувствуешь тактильно. Но можно потрогать старые вещи. И не только потрогать, можно их коллекционировать, носить одежду из другого времени, есть из старинного сервиза. Предметы быта тоже могут унести нас в прошлое.

И это пока ещё не силлогомания, не синдром навязчивого собирательства, нет. Бывает, человек стремится хранить вещи умершего близкого, эти предметы необходимы ему как опорные точки в воспоминаниях. А бывает, человек срывается и вот тут его охватывает патологическое накопительство, которое распространяется на все. Старые вещи собираются в больших количествах, захламляется квартира, предметы вытесняют человека. Но это крайняя стадия. Да и в случаях, когда человека вытесняют вещи новые, это заболеванием не считается.

Так вот, главный герой романа «Собиратель рая», Кирилл Король – профессиональный барахольщик, или, скорее всего, антиквар. Он собирает или скупает задёшево старые, ненужные вещи. Но любой хлам он может потом перепродать дороже, у него особая интуиция, из кучи мусора он всегда выбирает самое ценное, это признают все.
Его квартира тоже загружается старьём, как и в случае с сигалломанами, – но здесь всё происходит осознанно; кроме того, старые вещи заполняют ещё и гараж, и снятый для этой цели склад. Правда, от склада к моменту повествования уже пришлось отказаться, аренда дорога. И «у него всё продумано, каждая вещичка на своём месте».
Кирилл явный лидер в группе молодых и не совсем людей, которые занимаются скупкой на блошином рынке. Из бесед мы узнаем, что старые вещи всё больше пользуются популярностью у покупателей, и чем дальше, тем больше спрос на них.

«Всегда ведь были люди, которые хотели из своего времени сбежать. Естественное, по-моему, человеческое желание…»

«Теперь пошли заказчики, которым не просто старые пласты или, там, книги подавай, они теперь хотят полностью среди вещей, скажем, из шестидесятых жить, чтобы и мебель, и обои, и одежда, и музыка, и всё прочее – из одного периода».

«Мне кажется, эта тяга сбежать из своего времени так распространилась потому, что будущего не стало. Раньше ведь верили, что в будущем всех ждёт что-то совсем другое, новое, чего никогда прежде не было: коммунизм там, полёты в космос, освоение иных планет… Я точно помню, в детстве многие взрослые вокруг меня в это вполне серьёзно верили. А теперь ясно, что дальше ничего уже не будет, то есть будет всё то же самое…»
В период перелома времён не у всех людей хватает сил долго смотреть с надеждой вперёд, некоторые уже устали и оглядываются назад. Вот они-то и находят хоть какое-то успокоение в старых вещах, они основные покупатели Кирилла и его коллег. Хотя такие люди есть всегда, время – понятие постоянное, не мы первые, не мы последние ностальгируем.

Чем ближе к концу, чем безнадёжнее рушится мир вокруг, тем сильнее хочется собрать его заново. В детстве подбирают лоскутки и щепочки из огромного окружающего пространства – мир ещё чужой, нужно его завоевать, устроить по-своему. Создал нечто целое – часть мира твоя. Нужно переболеть этим в начале жизни, получить профилактическую прививку, потом болезнь может и не вернуться. К старости коллекционирование опять приобретает магический смысл. Вот я создал свой мир: пускай умру, всё равно созданный мною мир останется – в этом мире нет разницы между моей жизнью и моей смертью, здесь мои законы. Но это, конечно, самообман, точно так же, как целое никогда не есть сумма частей.

Коммерческие коллекционеры понимают, что собирание старых предметов – дело выгодное, на этом можно неплохо зарабатывать на жизнь. По мнению главного героя, и сам человек – коллекция.

«Ну, каждый же состоит из того, что им в случайном порядке скоплено за жизнь: встреч, событий, идей, принципов. Из прочитанных книг, увиденных фильмов и так далее…  Всё это перемешивается, лепится одно к другому по большей части довольно бестолково, на удачу – и получается характер. Неповторимая, понимаешь ли, личность. А у меня здесь всё по-другому: все мои коллекции упорядочены, вещички в них отобраны, любая случайная находка попадает в ряд, включается в систему. Правильная коллекция, по сути, отменяет случайность. В отличие от человека – коллекции бессистемной, неупорядоченной…»

А ещё коллекционирование – способ подчинить время. Главный герой считает, что главная свобода – это свобода от времени. Но это же иллюзия. Хотя, как и все остальное в этом мире.

«Да о какой свободе вообще может быть речь, если каждый здесь стоит перед идиотским выбором: между левыми и правыми, черными и белыми, вашими и нашими, а если он хочет быть кем-то третьим, то будет врагом и тем, и другим! Те и другие сочтут его предателем! Нет, единственный шанс свободы — в выходе из своего времени, и этот выход — здесь! — Король широким жестом показывал на заваленные хламом прилавки. — Нужно только уметь его найти. Нужно почувствовать вещь, как концентрат иного времени, которое можно извлечь из неё, как чай из листьев заварки». 

Неосторожная фраза, за такое сейчас цепляются. Ведь со школы у каждого в голове застряли словосочетания «мама мыла раму», «олеум на склад», а также «партийная организация и партийная литература». Ну, куда без идеологии, пишешь про перелом эпох, скажи чётко, что раньше было ужасно, а теперь прекрасно, или наоборот. Нынешние политически-активные деятели вышли из максималистов, пионеров-общественников. Когда-нибудь, может, будет по-другому.

В романе показан ещё один путь изменения отношений со временем. Неизвестно, кто его придумал, наверное, демиург: он придумывает болезни, и болезнь Альцгеймера тоже. У матери главного героя прогрессирующий синдром Альцгеймера. Время, которое она помнит, сжимается. Ось времени разворачивается, возникает ощущение, что время начинает идти вспять. Она не помнит того, что было два часа назад, но хорошо помнит события юности. Она помнит своего сына, он всё время при ней, но представляется всё более молодым, а потом уже и ребёнком. А затем и вовсе забывает, что у неё сын. Но ничего не бывает просто так. Сын исчезает с её оси времени, и поэтому погибает.

«Он не только был для неё последней связью с миром, но и попросту заменял собою весь внешний мир, давно ставший для Марины Львовны недоступным». 

«Если у здоровых людей настоящее день за днём оттесняет в забвение прошлое, то у Марины Львовны, наоборот, прошлое выталкивало настоящее, не давало ему оставить след в её памяти, где больше не было места».

И вообще этот роман о взаимоотношениях матери и сына. О любви. О любви в условиях надвигающейся смерти и забвения. Про отношения людей, когда всё быстротечно, а любая жизнь быстротечна всегда.

«Его собирательство движимо ностальгией, а на дне ностальгии всегда образ матери. Тяга к матери придаёт ей силу, а невозможное возвращение к ней подменяется накоплением вещей из прошлого. Но их всё равно никогда не хватает, чтобы заменить мать. Поэтому Король и собирает всё подряд и все равно ему мало – ностальгия ненасытима».

«Ностальгия не может пройти, – сказал тогда Король, – потому что она не тоска об оставленной родине. Это только так кажется, что о родине. На самом деле ностальгия – это тоска о рае».

Персонажи романа выписаны объёмно и жизненно. Кирилл Король и его мать. Его друзья. Уголовники. Убийцы.
Старики-торговцы на блошином рынке; пожалуй, описание жизни каждого из них – отдельный рассказ в плотной ткани романа. Люди, которые торгуют на блошином рынке артефактами своей уже почти прошедшей жизни. Но это артефакты для других, для них же свидетельства жизни. На блошином рынке происходит эстафета – передача материальных свидетельств жизни. Свидетельств того, что делает время с каждым человеком.

Вот, не успел сказать, что любишь кого-то, а уже пролетели лет пятьдесят и умерли все участники любовной истории, которой и является каждая жизнь.

скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
1 505
Опубликовано 30 ноя 2019

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ