(О книге: Ян Выговский. Ranit odnogo, zadenet vseh: Первый сборник. – М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2018. – 64 с. – Серия «Поколение», вып.52).Трёхчастная книга Яна Выговского «Ranit odnogo, zadenet vseh» написана антиалфавитным письмом от лица антропоса, агонизирующего под прессом цифровой эпохи или, тоньше, под нажимом предвкушения расцвета киберэры.
В первой части книги автор создаёт актуальную ситуацию на каждой странице текста. Материалом для такого чрезвычайного положения служат собственно графемы, степень смыслового скопления которых производит барьерную среду, не предназначенную для чисто антропологического мышления. Эта среда требует радикальной трансформации сознания в сторону современных технологий, о чём символизируют вкрапления в тексте фотоизображений смартфона, а также общий справочный нарратив, словно выдаваемый поисковиком из сетевого пространства повальной и пока ещё болезненной взаимозависимости всех и вся. Вообще, в тексте доминируют неодушевлённые предметы, а любое проявление человеческого подвергается объективации в духе субъектно-объектного эгалитаризма с его спекулятивным суверенитетом. По большому счёту, в книге с нами говорит уже не субъект как таковой, а его объедки-объекты, оставшиеся после постмодерна и перемолотые технологиями в пыль памяти; говорит языком, выбранным не авторски, а автоматически. Именно эта антропологическая память как нечто дефисное между объектом и субъектом тщетно пытается восстановить статус-кво некоего Я посредством знакомой ему боли от проговаривания психотравм репрессионистского и милитаристского происхождения, от упоминания разного рода идеологических концептов, а также от периодического использования в тексте изжитых рифм и горькой самоиронии. Однако все эти спасательные средства оказываются тоже технологиями, только ветхими. Человеческое Я вплотную подходит к некоему киберзеркалу, в котором не видно никого и ничего, кроме суверенной амальгамы как повода для идеологических домыслов. В отсутствии фидбека Я выходит на пик коммуникативного одиночества, выраженного в своего рода лингвистическом амитозе, когда Я делится на j и a. Таким образом Я тщетно пытается зачерпнуть друготу из самого себя. По первой части книги рефреном проходит нижеследующий текст феминистического свойства; проходит в пику патриархатно-милитаристскому мироустройству, за которым видится не только социальный и текстовый, но и бытийный механизм разрушения:
[Игры в песочнице, голос]
пора взяться за ум, мальчики
девочки уже сообразили,
что что-то идёт не так.Во второй части книги «[Необходимость опровержения негативных последствий]» новый субъект, собранный и оцифрованный на скорую руку, пытается совершить некое трансгрессивное усилие и посмотреть сквозь дверь (амальгаму киберзеркала). Здесь апория в том, что кибердругота не имеет никаких общих точек соприкосновения с антропосом. Итогом неразрешимости данной сверхзадачи становится воссоздание ветхого Другого по эту сторону пространства. Таким образом, нереализованная энергия намерения нового субъекта исчерпывается в энтропийном анализе посюсторонней ситуации:
квазинаррация:
[взглянуть в глазок] — [прищуриться] — [пожимать руку] —
[голосовать I] — [уставиться] — [смотреть в одну точку] —
[отвести глаза] — [закрыть лицо руками]
ни один из способов не является правильнымВ третьей части книги «[Стихии против капиталистов]» новый субъект прощается с природными явлениями, пытаясь нащупать, ощутить и по возможности мысленно посмаковать стихии за счёт всестороннего поэтического объяснения их свойств, за счёт их рефлексивного препарирования. Беспомощность данного намерения выдают две иллюстрационные фиксации, выступающие своего рода визуальным гарантом существования известных стихий. Каждый абзац третьей части предваряет октоторп, который нагружен в книге не только технологически, но и теологически (прощание второго, высшего порядка). Новый субъект отчаянно противопоставляет природные стихии капиталистическим, поскольку давление цифрового дискомфорта немыслимо без оборота последних. В завершающем абзаце книги новый субъект наконец-то находит для себя оксюморонную ипостась:
#не увидеть, но, скользя по поверхности плана, остаться зрением сквозь всеохватывающий момент в его отсутствие — перемещение сквозь опыт сквозь взглядКнига Яна Выговского — о трёх стадиях сопротивляемости организма, будь то биологического или сознанческого. Каждая из стадий напрямую зависит от степени повреждённости и верифицируемости субъекта в момент его art-высказывания. Автору рассматриваемых текстов удалось донести своё антропологическое отчаяние не через мираж субъекта высказывания, а через память о нём, когда, по сути, говорило само говорение, говорило как субъективированный объект, говорило от имени своего киберориентированного намерения. И это беспрецедентный случай в современном поэтическом пространстве.
скачать dle 12.1
