(О книге: Ольга Бухина. Гадкий утёнок, Гарри Поттер и другие. Путеводитель по детским книгам о сиротах. – М.: КомпасГид, 2016)
Сказка строится на контрасте: главную награду получает изначально самый обездоленный и несчастный герой – ребёнок-сирота. Вся детская литература, выросшая из сказки, более или менее явно следует этому принципу. Да и вообще сирота и наследующие ему персонажи играют весьма заметную роль во всей мировой литературе. Переводчик, критик и литературовед Ольга Бухина изучила огромное множество произведений и представила «Путеводитель по детским книгам о сиротах». При этом речь в нём идёт не только о книгах, но и кинофильмах.
Ольга Бухина права: с сиротой может ассоциировать себя практически любой человек. Выходя из-под опеки родителей и оставаясь с окружающим миром один на один, мы все ощущаем вкус сиротства и одиночества. Поэтому литературный сирота дает представление о том, как в разное время человек в целом смотрел на себя, как менялась его картина мира, как развивалось общество.
Автор последовательно систематизирует изучаемый материал, используя самые разные критерии. Первая классификация – детские типажи. Оставшийся без родителей ребенок может быть довольно пассивным, смиренным и безропотным, что свойственно, к примеру, Оливеру Твисту, а также большинству русских литературных сирот. А может, обретать собственную волю по мере взросления, как Джейн Эйр. Или демонстрировать независимость и целеустремлённость с самых юных лет, как Том Сойер и Гек Финн. Окружающие сироту персонажи в одних случаях обладают устойчивыми характеристиками и отчетливо делятся на «волшебных помощников» и «злодеев», как происходит в романах Диккенса. А в других они эволюционируют на глазах читателя, подобно тетушке Поллианны из повести Элинор Портер. Судьбы лишённых родительской опеки детей складываются либо относительно благополучно, что можно наблюдать в литературе европейской и особенно американской, либо, напротив того – крайне неудачно, что характерно для литературы русской. Произведения о сиротах могут содержать скрытый призыв к общественным преобразованиям. Здесь классическим примером служит опять-таки «Оливер Твист». Или же демонстрировать преимущества одного общественного строя над другим, как в литературе советской.
По монографии Ольги Бухиной можно проследить, как менялся образ ребёнка-сироты в литературе английской, французской, американской, русской … и составить представление о соответствующих национальных характерах. В то же время «Путеводитель» позволяет выбрать и временной срез и взглянуть на роль сироты в литературе, к примеру, Викторианской Англии или Советской России, что даёт возможность почувствовать дух каждой эпохи.
В книге Ольги Бухиной присутствует ещё один интересный ракурс. В ней рассмотрено, с чем ассоциировалось сиротство у разных авторов. Казалось бы, здесь диапазон должен быть очень узок: сиротство – всегда незащищённость, одиночество и тотальная неволя. Тут и «Золушка», «Гадкий утёнок», и «Дэвид Копперфильд» и многое-многое другое, вплоть до той части «Гарри Поттера», которая связана с пребыванием главного героя в доме своего дяди. Однако Ольга Бухина отмечает, что это не всегда так. Например, у Марка Твена и Катрионы Келли сиротство и беспризорничество плотно связаны с личной независимостью и свободой, а в повестях Аркадия Гайдара – с геройской романтикой. Ольга Бухина подробно останавливается на целом комплексе мотивов, связанных с темой сиротства. Главный из них – голод. Испытание голодом едва ли не самое страшное, что может выпасть на долю одинокого ребёнка, отсюда столь пристальное внимание к еде во всех произведениях, где речь идёт о сиротах. А её постоянная нехватка компенсируется в финале сценами пиров и застолий (праздничные пиры в Хогвартсе, например).
В исследовании протянуты нити от главных литературных сирот – Золушки, Гадкого утёнка, Оливера Твиста, Дэвида Копперфильда, Джейн Эйр – к их более поздним воплощениям, и таким образом намечены целые направления в литературе.
Много внимания в книге отдано сопоставлению той части советской и постсоветской детской литературы, центром которой является ребёнок-сирота или беспризорник. Получается зеркало: все, что в рамках советского мифа имеет плюс – детский дом, воспитатели, детский коллектив и дух коллективизма, перспективы на будущее – в его отражении оборачивается огромным минусом.
Огромное достоинство монографии состоит в том, что она намечает множество точек, отталкиваясь от которых можно продолжать исследование. Но формат книги не предусматривает подробного разбора каждого отдельно взятого произведения. Поэтому в некоторых случаях произведениям просто присваивается некая единственная функция, которую они выполняют, и единственная идея, которую они выражают. К примеру, роман В. Каверина «Два капитана» в монографии рассмотрен как классическое советское произведение, одна из главных целей которого – проиллюстрировать преимущества социалистической России по сравнению с Россией дореволюционной. Однако при более близком рассмотрении роман оказывается намного шире сугубо соцреалистических рамок.
Как один из образчиков советского приключенческого жанра, роман В. Каверина требует простой и однозначной интерпретации. Центральный персонаж по имени Саня Григорьев – абсолютно цельный, идеальный герой. Его не могут испортить или вообще как-либо на него повлиять пережитые в детстве нищета, беспризорность и связь с уголовниками. На протяжении всего повествования он идёт к одной избранной цели – восстановлению справедливости в отношении капитана Татаринова, пострадавшего от козней собственного брата. При этом сама эта несправедливость, как и любая несправедливость в романе, включая обвинение отца главного героя в убийстве, – атрибут порочного дореволюционного общества. Немота, которой Саня страдает в детстве и которая мешает ему выступить в защиту своего отца, означает бессилие героя, читай «простых людей» вообще, перед царящим вокруг беззаконием. В дальнейшем от немоты-бессилия Саню-народ исцеляет доктор Иван Иваныч – активный сторонник большевиков. Саня, таким образом, обретает возможность возвысить голос в защиту правды.
Устранение несправедливости, допущенной в отношении капитана Татаринова, связано с поиском пропавшей арктической экспедиции. Именно этот поиск, которому Саня сознательно подчиняет свою жизнь, становится его миссией. В связи с этим возникает мотив судьбы – письма капитана Татаринова приносит река, которая может символизировать всё, что угодно, включая саму жизнь. Сначала Сане случайно попадают в руки эти письма, затем он также случайно знакомится с семьей Татаринова. И таким образом становится классическим литературным орудием судьбы и возмездия. Выполнение миссии требует от Сани Григорьева постоянного самосовершенствования. Он имеет перед собой два примера для подражания. Один из них – капитан Татаринов, другим – лётчик Ч. Они носят отчётливые черты античных героев-полубогов. Одной из задач Сани Григорьева становится встать вровень с этими небожителями.
Другим сильным мотивом для главного героя становится любовь к дочери капитана Татаринова Кате. Ради нее он пытается узнать правду о судьбе её отца и восстановить память о нем. Однако сразу заметим, что в отношении поисков капитана Татаринова Катя ничего от Сани не требовала и не ждала. Поэтому их история любви могла бы развиваться и вне зависимости от них.
Описанная выше соцреалистическая трактовка «Двух капитанов» является в романе его фасадом, который относит роман к классическим приключенческим произведениям, где героями руководят понятия «любви» и «чести». А за этим фасадом легко увидеть также иные причинно-следственные связи, составляющие сюжет. Они снимают некоторую натянутость конфликта и выводят роман за рамки традиционного приключенческого жанра в соцреалистическом варианте.
Итак, зачем Саня вмешивается в дела семьи Татариновых? Почему поиск пропавшей экспедиции превращается для него в подобие навязчивой идеи? Зачем он так стремится обличить Николая Антоныча? Почему нанесённое Николаем Антонычем оскорбление становится для него настолько болезненным, что он буквально подчиняет всю свою будущую жизнь одной цели – ответить на него?
Вспомним ситуацию Саниного детства. Одним из ключевых событий этого времени оказываются арест и смерть отца. При этом Саня оказывается их косвенным виновником: «В эту минуту я понял, почему арестовали отца. Не он, а я потерял этот нож – старый монтерский нож с деревянной ручкой». Саня осознаёт себя причиной обрушившихся на семью бед: «По моей вине арестовали отца, по моей вине мы теперь голодаем».
Впоследствии место настоящего отца занимает лжеотец – Гаер Кулий. Вскоре вслед за этим умирает мать Сани. Отчим же бросает мальчика вместе с младшей сестрой на произвол судьбы.
Будучи ребёнком, рано осиротевшим и всеми покинутым, Саня ищет замену родной семье. На одном из этапов семьей становятся для Сани Татариновы. Какую же ситуацию мальчик застаёт у них? Место настоящего отца – капитана Татаринова – занято другим человеком – Николаем Антонычем. Чем дальше, тем отчётливее в Николае Антоныче проступают черты негативного образа лжеотца. У Сани зреет подозрение, что Николай Антоныч занял место капитана Татаринова обманным путем. Постепенно он приходит к убеждению, что Николай Антоныч – фактический убийца капитана Татаринова. Здесь важно, что капитан Татаринов является для Сани не только примером для подражания, но в каком-то смысле ещё и духовным отцом. Сама судьба наметила линию преемственности между двумя героями, установила между ними невидимую связь. Капитан Татаринов оказал на мальчика гораздо более сильное влияние, чем его родной отец.
С помощью имеющихся у него доказательств Саня пытается убедить Марью Васильевну в том, что Николай Антоныч, занявший место главы семьи, является убийцей ее мужа. В результате испытавшая шок женщина умирает. Николай Антоныч вину за эту смерть возлагает на Саню. Таким образом, во второй раз в своей жизни Саня оказывается косвенным виновником скоропостижной смерти другого человека. При этом к нему возвращается чувство бессилия, которое он испытал в детстве, когда из-за немоты не смог заступиться за отца. Для него это оказывается непереносимой ношей, и всю свою дальнейшую жизнь он выстраивает, исходя из стремления оправдать себя. В том числе и в собственных глазах.
Действия героя определяются не только внешними причинами, но и глубокими психологическими мотивами. В свете психологической мотивировки Саня перестаёт быть только образцово-показательным героем, закалённым трудным детством и бескорыстно сражающимся за правду. В сюжете обнаруживаются более тонкие пружины, которые превращают героя в живого человека, для которого несчастья и беды не проходят бесследно. Он живет и действует под влиянием складывающихся обстоятельств, приходящих к нему чувств и накопившегося жизненного и духовного опыта, в том числе и полученных душевных травм. Описание детства героя оказывается не просто прелюдией к основному действию или «проклятым прошлым», контрастирующим со «светлым будущим». Это источник всего действия, его отправная точка.
Отмечу, что идея подмены, самозванства, огромной пропасти между тем, что и как «должно быть», и тем, что и как обстоит в действительности, стала чрезвычайно важной в постсоветский период. Главным образом, в произведениях, адресованных взрослым (хотя, как отмечает сама Ольга Бухина, граница между произведениями для детей и для взрослых может быть подвижной и условной). Знаковым для этого времени является фильм Павла Чухрая «Вор». Его главный герой – маленький мальчик, потерявший отца на войне. Как и всякий ребёнок, в отце он остро нуждается и мечтает о встрече с ним, представляя его в образе воина-героя. Однако в жизни происходит подмена: его мать сожительствует с вором-уголовником, который постепенно втягивает в воровство и ребёнка. Внутреннее противостояние фальшивому отцу-самозванцу из уголовного антимира становится едва ли не основной жизненной задачей главного героя.
В романе «Женщины Лазаря» М. Степновой подмена тесно связана с темой несвободы. Маленькая девочка теряет родителей, на место которых становится абсолютно равнодушная к ней, а вместе с тем еще и деспотичная бабушка. Бабушкино воспитание приводит к тому, что воля внучки оказывается полностью парализованной, и чтобы преодолеть этот паралич, героине приходится буквально заново родиться, пережив клиническую смерть.
Главный герой романа Валерия Бочкова «Коронация Зверя» сам рано потерял родителей. И при этом большую часть жизни прожил в разлуке с собственным сыном. Между поколениями нет связи, по разным причинам отцы не воспитывают своих сыновей.
И так далее, и так далее. Затронутая Ольгой Бухиной тема практически неисчерпаема.
Сироты из фольклорных сказок перекочевали в авторскую литературу, обрели новые собственные имена, характеры… А волшебные помощники и сказочные злодеи превратились в добрых и злых взрослых – дядюшек и тетушек, опекунов, воспитателей, хозяев приютов. Ольга Бухина со всей убедительностью показала, насколько красноречиво взаимоотношения этих персонажей в литературе и их эволюция характеризуют время, уровень развития общества и его перспективы, особенности национального сознания.
И ещё два слова в развитие темы. В сказке самый изначально слабый становится самым сильным, преображается в героя, побеждающего Зло – Кощея, людоеда, ведьму… Если говорить о современных общемировых тенденциях в искусстве для детей, то важным представляется американский анимационный фильм «Как приручить дракона». Викинги воюют с драконами. Все подрастающие мальчики готовятся стать драконоборцами. Все, кроме сына вождя, которому почему-то не хочется убивать драконов. Мальчик, заметим, растёт без матери. В конечном счёте именно он становится героем, но героем, можно сказать, нового типа. Поскольку он не побеждает противников, а устанавливает с ними мир, уничтожает не врагов, а причину вражды. Это очень важный поворот, очень существенное изменение в представлении о том, кто такой герой и в чём состоит его задача.
скачать dle 12.1
