Хорошо быть историком (по первому образованию). Как только кто-то начинает рассуждать о традиции и об истинной сущности чего бы то ни было, например поэзии, ты сразу же думаешь: а о какой традиции идет речь, в какой период так понимали поэзию и почему этот человек вдруг именно сейчас вспомнил эти замшелые определения? В случае Игоря Караулова, на днях написавшего статью
«Поэзия и политика», ответ довольно прост. Игорь Караулов имеет в виду отечественную литературу в том виде, как её представляет наша школьная программа. Таким возвышенным образом поэзию понимали двести лет назад романтики. А вспомнил он об этом, потому что это определение до сих пор актуально для значительной части литературного и читательского сообщества. Оно и не удивительно – в школе учились все, а многие даже еще и в советской. Потому и гуляет по разным статьям и дискуссиям мнение о поэте как особом таком существе, которое имеет прямой контакт с потусторонними силами (божественными или не очень – это вариативно), не похоже на остальных и имеет какие-то особые права, не подпадающие под моральную оценку обывателей. Собственно, об этом прямыми словами и пишет в своей статье Караулов: поэт обладает «иммунитетом», «поэзия неподсудна, даже если её политический смысл предосудителен: поэт – большой ребёнок, поэт не вполне в себе, поэту диктуют свыше и за услышанное он не отвечает». И статью он выстраивает именно на романтическом противопоставлении подлинной, божественно вдохновлённой поэзии и сниженного непросвещённого быта, к которому и относит «политику» – «сиюминутную, плоскую и суетливую». И таким образом поэты, напрямую в своих стихах обращающиеся к политическому высказыванию, по мнению Караулова, отказываются от своей поэтической сущности и пишут уже какую-то там не-поэзию.
Впрочем, в ходе своего рассуждения автор статьи допускает откровенные натяжки и передёргивания. Во-первых, это касается актуальной поэзии, которая, пишет он, считает, что «правильное политическое или социальное направление – это главное достоинство стихотворного текста, а уж поэтические красоты как таковые – дело десятое; хорошо, когда они есть, но на худой конец можно обойтись и без них». Это совсем неправда. Как все мы хорошо знаем, главная задача актуальной поэзии – это «приращение смыслов», а не что-то другое. Ни к какой «тотальной политизации поэзии» актуальные литераторы не призывают. Что касается современной молодой поэзии, то она очень разная и пока чётко не сформулировала свои задачи. Разумеется, именно поэтому можно приписать молодым поэтам всё что угодно, но лично мне подобное утверждение ни разу не встречалось, хотя тема политики действительно это поколение очень волнует.
Во-вторых, крайне неудачно сравнение с Львом Троцким молодого филолога Алексея Масалова. Процитирую целиком: «С одной стороны, политик до мозга костей, циничный и безжалостный, говоря о поэте, высказывается с максимальной человечностью и более того – с той максимальной поэтичностью, которая была ему доступна. С другой стороны, современный молодой филолог в разговоре о поэзии сразу же даёт понять, что поэзия как таковая его не очень-то интересует». Как я уже писала выше, вполне возможно, что молодому филологу вовсе не близка позиция романтиков, он имеет право понимать поэзию по-своему, а не так, как угодно Игорю Караулову. Что касается пламенного революционера Троцкого, то как раз ему романтические представления должны быть довольно-таки близкими. Можно, например, вспомнить революционные песни, построенные на романтических штампах. Не говоря уже о том, что революционеры стремились устроить на земле царство справедливости и всеобщего счастья и тем самым раз и навсегда решить проблему романтического двоемирия. Конечно, получился у них, как всегда бывает в таких случаях, концлагерь, но это не отменяет того факта, что именно Троцкому – революционеру первого поколения – было естественно проявить позаимствованное у романтиков возвышенное понимание поэзии.
В-третьих, Игорь Караулов производит явную подмену понятий – политическую тему в поэзии и политическую агитацию. Стихотворение, содержащее политическое высказывание, совсем не обязательно предназначается для целей агитации. Даже скорее наоборот. Поэт – это человек, живущий во времени и пространстве. И естественно, его не могут не волновать проблемы, с которыми он постоянно сталкивается. Да, в эпохи, когда нормальная политическая жизнь невозможна, полемика может переходить на поле литературы. Но вряд ли в этом можно винить молодых поэтов, ведь они имеют дело с той реальностью, которая сформирована более старшим поколением, в том числе и некоторыми провластными публицистами. И, наверное, не стоит человеку, внесшему значительный вклад в вытеснении дискуссии за пределы публичного поля, упрекать поэтов в том, что им больше негде реализовать свои политические пристрастия. Где могут, там и высказываются. Понятно, что Караулов в своей статье использует известное стихотворение Пушкина «Поэт», в котором наглядно описывается романтическое разделение реальности на низкую, обыденную – ту самую, где происходит «политика» – и возвышенную, поэтическую, куда вообще не проникает ничего земного. То есть современный поэт, сидя в автозаке или в белорусской тюрьме, как Дмитрий Строцев, должен воспарить над низменной реальностью и написать возвышенное стихотворение про «пение птиц» и «сияние любимых глаз». Именно так и выглядит описанный в статье «Поэзия и политика» идеал Игоря Караулова.
А теперь давайте будем последовательны. Раз уж мы взяли за точку отсчёта романтический взгляд на поэзию и систему ценностей, применим эти же критерии к самому автору этой примечательной статьи. Можно ли считать «настоящим поэтом» Игоря Караулова – успешного журналиста, примыкающего к провластному большинству и по своему имущественному положению относящегося к средней буржуазии? Да никакой это не поэт, а самый настоящий филистер! Именно такому человеку романтики, с точки зрения которых написал свою статью Игорь Караулов, отказывали в праве быть поэтом. Заодно мы совершенно случайно обнаруживаем, почему Караулов всё время жалуется на непризнанность и непонятость, хотя на самом деле в своих, да и не только своих, кругах он вполне признан, постоянно печатается и получает премии. Чего, казалось бы, ему ещё надо?! А надо ему быть «настоящим поэтом» – непризнанным гением, противопоставленным большинству непонятым одиночкой, человеком, имеющим прямую связь с божеством, а не со своей банковской карточкой. Настоящую поэзию, по мнению романтиков, пишут голодные и вечно пьяные маргиналы, а не хорошо упакованные представители среднего класса. Конечно, я не придерживаюсь подобной позиции и считаю её давно устаревшей. Но статью-то в надежде вывести новую политическую поэзию за рамки литературы написал Игорь Караулов! Да, это возможно, но, если мы начнем последовательно применять принципы романтиков, вместе с новой политической поэзией за рамками литературы окажется и сам Караулов, что вряд ли изначально входило в его намерения. В общем, как обычно и бывает в нашей стране, снова возникает призрак вечной унтер-офицерской вдовы, которая «сама себя высекла».
скачать dle 12.1
