Рубен Ишханян. ПИСАТЕЛЬ И ОБЩЕСТВО: ПОЛЕ БИТВЫ - ЛИТЕРАТУРА

Гермес Трисмегист говорил: «То, что находится внизу, аналогично тому, что находится вверху». Те процессы, которые происходят в политике, не могут не влиять на литературу. Но эти процессы начались не внезапно. Любое движение имеет своё начало.  В начале было Слово. Слово было ЖИЗНЬ. И именно Писателю дана, при помощи слова, возможность описать действительность, творить новые смыслы. Именно этим занимаются они в самые разные времена, стараясь генерировать «идеи», за которые, по их мнению, всем надо цепляться в кризисные моменты. Эти идеи и являются фундаментом идеологии, которая всегда имеет социальные, экономические и политические аспекты. И которые, безусловно, не могут быть единогласно приняты. Всегда были и будут существовать писатели, считающие своей миссией выражение собственного мнения, идущего вразрез с мнением толпы, не желающие представлять интересы государства. таких писателей с легкостью назовут предателями. И скажут: «Предатели должны быть наказаны». Такими «предателями» за последние годы становились Орхан Памук, Акрам Айлисли, Светлана Алексеевич и многие другие. Они посмели высказать свою позицию, рассказать миру правду и только из-за этого их посчитали врагами и изменниками.

Писатели мастерски превращают политику в историю. они обладают даром формулировать новые термины, которыми политики искусно пользуются. В свою очередь, политики стараются всячески,методом «кнута и пряника», влиять на писателей, поощряя премиями, При этом ограничивая свободу слова. Зависимость от государства подталкивает их говорить в рамках определенных интересов. Чем значимее фигура, тем сильнее зависимость от государства. Любая личная инициатива известного литературного деятеля должна отвечать интересам государства и общественности. Так считают политики и обыватели. И такая ответственность ставит деятеля культуры в рамки, в которые, зачастую, он сам себя загоняет, опасаясь совершить ошибку. Но у него есть охранная грамота, ведь он в любой момент может сказать: «Я – не политик, я – писатель, гражданин своей страны, у которого есть позиция и право излагать собственное мнение». И будет прав. Как бы то не было, деятель культуры должен обладать смелостью, чтоб произнести свою бесстрашную речь, свою parrhesia перед публикой, не боясь негативной реакции.

Еще тяжелее приходится переводчикам, которые изначально существуют между двумя языками, культурами, идеологиями. Любое политическое обострение болезненно отражается на них. Переводчик – всегда и во всех ситуациях единоличник. Он не в силе противопоставить себя воле властей страны, гражданином которой является. Он всегда находится под ситуацией, а не над ней. И стараясь защитить ту или иную позицию, попадает в нелепую ситуацию, в которой становится очевидным, что молчание и бездействие - для него лучший выбор. Однако, метод затыкание ртов, столь часто используемый на протяжении веков, ни к чему хорошему не привел. Всегда можно сказать, что критиковать политику еще не время или уже не время. Мол, критикуя, мы тем самым, даем оружие врагам. Но в минуты, когда ситуация доходит до точки невозврата, все меняется. На место безмолвию приходит историческая рефлексия - попытка восстановить в памяти события и поступки, найти причинно-следственную связь.

Сейчас, когда на фоне коронавируса и полыхающей войны происходит трансформация мирового порядка, все ищут виноватых, считая, что корень зла – другой, но не они сами. только не стоит забывать, что в политике не существует понятие «виноватый». Есть общедоступные сведения, на которые каждый раз натыкаешься, стараясь обелить ту или иную сторону. Особенно, если речь идет об отношениях союзнических стран. В частности, когда союзник не оправдывает ожиданий. И тогда писатели вновь берутся за перо – единственное доступное им оружие. Дело писателя осмыслить сущность войны и мира, рассказать о судьбе и трагедии человека, показать, что невежды и вахлаки никуда не исчезают. Парадоксально, но писателю сложно докопаться до истины. История знает много фальсификаций. Умберто Эко не раз говорил об этом в своих книгах, предлагая каждому читателю думать самостоятельно, неторопливо, наслаждаться этим процессом. А он фиксировал настоящее, происходящее, объясняя причины и механизмы того, как страшная реальность неумолимо наступает.

В начале двадцатого столетия армяне пережили геноцид, и всегда жили в ожидании варваров. Но Гитлер уже через несколько лет после зверских событий задался вопросом: «Кто сейчас помнит геноцид армян?». И поспешил учинить холокост. С тех пор прошло ничтожно мало времени. Ну что такое век, когда наша история насчитывает примерно 13 тысяч лет? Совсем ничего! Но мы вдруг почувствовали себя в безопасности, показалось, что войны и чудовищные преступления бывают только в книгах и на экранах. Мы стали писать о войне, как о чужих воспоминаниях. В целом, с начала XXI века, не создано ни одно произведение, который можно поставить В один ряд с «Войной  и миром» Льва Толстого, «Они сражались за Родину» Михаила Шолохова, «По ком звонит колокол» Эрнеста Хемингуэйа, «На западном фронте без перемен» Эрих Марии Ремарка. Оказалось, что мы морально ослепли и потеряли чувствительность. Нас ослепили, а затем надели на нас намордники, чтоб молчали. Политики мира начали относиться к войне как к бизнесу. Даже Израиль, переживший столь трагические времена, начал производить военную технику с целью обогащения. И теперь, эксперт с Земли обетованной, сидя перед компьютером, давая интервью одному из известных журналистов, рассуждая о войне и о продаже оружия одной из сторон, может спокойно сказать: «Это только бизнес. Ничего личного».

Война - не спящий вулкан, который может неожиданно проснуться. Война начинается в тот момент, когда это выгодно государственным деятелям, военизированным, полувоенным, партизанским и криминальным организациям, заинтересованным в том, чтоб она началась и продолжалась. Для них список погибших – статистика, и больше ничего. Но это лишь одна сторона войны. Чаще всего современные войны мы называем «гибридными». Это определение лучше показывает размытость между публичным и частным, государственным и негосударственным, формальным и неформальным. И писателю в эти непростые минуты необходимо поддерживать баланс. С одной стороны он понимает, что в политике не бывает эмоций. С другой стороны, он творит в сфере чувств и переживаний. Как писать так, чтоб быть содержательным, не становясь жестким и бессердечным? Как писать так, чтоб не дойти до ненужного пафоса? А ведь пафос – важное свойство любого художественного произведения. Говоря о войне, речь может идти только о героическом пафосе, утверждении величия подвига отдельной личности или целого общества, огромного значения его для развития народа, нации, человечества.

Писатели с древнейших времен относились к войне как к благородной цели, где человек встречался со своей сущностью и постигал смысл жизни. Без морали и веры в идею, воин - только мишень, «пушечное мясо», которого политики посылают на неминуемую и бессмысленную  смерть. Еще древнегреческие сказания и эпопеи предназначались для того, чтоб увековечить бессмертие храброго воина. В Элладе миф о Героях сливается с мистическими доктринами, такими, как орфизм, объединяя в общем символизме фигуры победоносного воина и посвященного, победителя смерти.  «Он сражался за идею, и готов был отдать свою душу и силы для ее решения», - говорят по сей день о бравом солдате. Даже социолог Макс Вебер, который критикует литераторов, морализаторов и идеологов, признается в необходимости обосновать причины войны. Он считал, что Германия боролась и борется за право на существование. Такова позиция тех, на кого нападают. Армения не исключение. Но совсем другая идеология у тех, кто первым начинает войну.  У большинства из них было и есть желание завоевать земли, утвердить господство одной нации над другими, распространить свою религию и создать державу на основе своей веры.  Какие цели, такие и герои. Неофашисты могут героизировать палача, отрубившего голову спящему офицеру. И это вам не произведение Достоевского «Преступление и наказание».

Ни одна война не проходит бесследно, она всегда готовит к жизни в мирное время. Как говорил римский историк Корнелия Непота (по крайней мере эти слова приписываются именно ему): «Хочешь мира – готовься к войне». Так и Лев Толстой в свое время дал понять, что война и мир – череда событий. Война – рубеж, после чего необходимо попытаться избегать ошибок, которые мы допускали. Цель писателя - поддержать сплоченность народа, которая возникает в непростые для родины времена. Но для этого необходимо научиться говорить на одном языке с теми, кто рядом.

Сегодня я вновь вижу проблему, которую обозначали писатели сто лет назад, после Первой мировой войны. Уже тогда они говорили, что искусство всё больше  предназначается  избранным, и уверяли, что проблема не в обществе, а в самих деятелях культуры. И нынешние институции премий, в кулуарах которых решается вопрос, кому отдавать награду, словно по блату – лишнее тому подтверждение. Для того, чтобы произошло слияние с массами, о котором речь шла выше, первый шаг должен сделать писатель. А народ должен пойти ему навстречу. И здесь государству, издателям, редакторам, литературным агентам, переводчикам предстоит проделать большую работу, создать социальные предпосылки.

Значение новейшей литературы должно заключаться в продолжении лучших классических традиций: писателю без колебаний следует представить широким массам своих читателей верное зеркало бытия. Лучший писатель – тот, кто не боится стать отражением происходящего. Он - всевидящее око своего времени. Око, которым взирают на себя представители разных слоев. Лучшее художественное произведение – школа жизни и психокоррекции между личным, общественным, всегда противоречивым миром. Разные народы по сей день порождают многообразие литературных форм выражения. Это многообразие и следует оберегать разным деятелям литературы.

скачать dle 12.1